Черная метка

— На твоем месте, Борисыч, я не стал бы упоминать при дочери Москву, — без особых эмоций, словно речь шла о погоде в далеком Владивостоке, произнес ветеран невидимого фронта. — Здесь, конечно, «жучков» нет и быть не может, но... мало ли что девчонка снова выкинет? Такая информация срока давности не имеет...

— Ты прав, Палыч. Погорячился, с кем не бывает... Это все нервы проклятые! — нехотя признав свое упущение, ответил Сосновский. А потом, стряхнув пепел, внимательно, с прищуром посмотрел на Чиркова: — Или ты просто хочешь сказать, что вся эта психологическая показуха с «колесами» и якобы внедренным в твою гвардию «кротом» ни с какого бока не относится к тому анонимному звонку из столицы?! Или к нашему контракту на покупку «Голубой лагуны»?!

— Как раз наоборот, я просто уверен, что порнуха — их последнее китайское предупреждение. — Скулы начальника охраны заметно напряглись, взгляд стал жестче. — Ради такого куша, как целый туристический городок на облюбованном средним классом близком солнечном побережье, они не остановятся ни перед чем... Теплое море, песчаные пляжи, триста двадцать солнечных дней в году... Найти лучшее применение грязным капиталам, осевшим на счетах за рубежом, — это надо очень-очень постараться. И вдруг — такой козырный шанс! Грех упускать...

— А мне?! — чуть не кипя от злости, напомнил олигарх и смачно, со знанием дела, выматерился.

...Пять дней назад в офис возглавляемой Михаилом Сосновским холдинговой компании позвонил неизвестный — как определила служба безопасности олигарха — из Москвы и, не называя себя, вежливо, но настойчиво попросил отказаться от намеченной на будущую неделю покупки носящего название «Голубая лагуна» туристического комплекса в Ларнаке, состоящего из пяти четырехзвездочных отелей, аквапарка, городка развлечений и агентства по прокату автомобилей. Предварительная договоренность о сделке с владельцем контрольного пакета акций — властями Кипра — была достигнута Сосновским на недавно завершившихся длительных и сложных переговорах.

Туркомплекс оценили в один миллиард двести семьдесят миллионов долларов. Михаил Борисович планировал вложить в него более двух третей своих капиталов, тем самым окончательно переместив львиную долю бизнеса из нестабильной во всех отношениях России в тихий и прибыльный рай солнечного средиземноморского острова...

— Ты уверен, что эти сволочи не принимали всерьез вероятность того, что Ирка клюнет на угрозы и начнет подбрасывать мне таблетки? — с некоторой тревогой в голосе спросил коммерсант, давя в пепельнице третий за последние пятнадцать минут окурок. — А если бы она сломалась и?..

— Вряд ли они надеялись на такой результат, — чуть скривил губы Чирков. — Да и таблетки, если верить экспертизе маэстро Ворона, в достоверности которой я, как профессионал, не сомневаюсь, — далеко не такие страшные, какими могли быть в случае желания нейтрализовать тебя столь экзотическим способом. Нет, здесь был расчет исключительно на давление... Дескать, вот какие мы крутые и благородные, лишние трупы нам ни к чему. А вот крепко напомнить о всей серьезности намерений — это запросто! Кстати, и Ворон так считает. На языке спецучебников по психотехнике подобный метод называется «Капкан». Проходили не раз, в том числе и на практике. Ну а насчет «крота» — будь уверен: разберусь.

— О том, чтобы сорвать сделку, не может даже идти речи! — непреклонно, как вцепившийся в горло задиристой шавке бойцовский бультерьер, заявил Сосновский. — Какие контрмеры мы можем предпринять? Если эти твари пустят в оборот порнуху с Иркиным участием, у меня не останется иного выбора, кроме как уехать из страны... — Заметив мимолетную скептическую усмешку бывалого хищника Чиркова, олигарх поспешно добавил: — Однако сдается мне, что «Русские рабыни» — это только цветочки. Ягодки ждут нас впереди. Я правильно мыслю, Палыч? Хотя Ворон считает, что мне ничего не грозит...

— Ворон в своем подполье не может знать всех деталей, — возразил главный охранник. — Если ты не согласишься на их условия, тебя попросту постараются убрать, — с присущей его натуре прямотой офицера КГБ резюмировал Чирков.

— А ты и твоя армия мне в таком случае на хрена?! — в сердцах крикнул обильно вспотевший и измотанный Сосновский, сурово взглянув на бывшего генерала «конторы глубокого бурения». — Раскрой их, Палыч, во что бы то ни стало! С Корначом я договорюсь, я сделал его миллионером, и все его бабки в моих фирмах в офшорах. Он подмогнет всем, чем располагают его люди! Нужно начинать немедленно, у нас времени осталось — в обрез. Через трое суток я должен перевести на счет киприотов первые триста пятьдесят миллионов, и тогда возврата не будет. — Михаил Борисович тяжело вздохнул и, понизив голос, закончил: — Палыч, я хочу знать точно, кто против меня играет... Раз они в курсе сделки с «Голубой лагуной» и хотят прибрать комплекс к своим рукам, то не могли не засветиться в Ларнаке. Да и диск лазерный не из воздуха на свет появился, где-то ведь его записывали!..