Чёрная метка

— Джок, я готов. Давай же, решайся. Только запомни, что после моей смерти, ты должен сжечь моё тело. Ничего не должно остаться, слышишь! Если этим паразитам дать хоть мизерный шанс, то они не оставят человечеству ни малейшего шанса. Здесь все умрут, все до одного. Да и некуда мне бежать. Я ведь тебе сказал, что за мной охотится ФСЭС. Ты не знаешь этих ребят, Джок. Они доберутся до меня очень быстро и до самого своего последнего вздоха они будут ставить на мне свои опыты, даже тогда, когда сам я превращусь в гниющий овощ, так что не занимайся самоедством. Всё, что мне сейчас нужно — это достойная смерть.

Исполнитель тяжело вздохнул, сосредоточился, и, не мигая, уставился на своего друга. Сердце учёного стало биться медленнее. На Лице Лео появился страх. В глазах мелькнуло отчаянье и Феликс подумал, что сейчас его друг попросит о пощаде, но учёный сдержался и промолчал. Он откинулся на спинку кресла, расслабился и, наконец, смирился со своей участью. И вот с его лица исчезло это измученное, загнанное выражение. В глазах появился свет, он почти радостно улыбнулся.

Сердце стучало всё медленнее и медленнее. Джокер хотел остановиться, его тело напряглось и навалилась такая усталость, как будто он работал без сна и без отдыха уже много дней.

— Лео, подумай, может, есть ещё шанс? Ведь должен же быть выход из этого положения.

— Продолжай, — почти беззвучно произнёс учёный. — Прошу тебя, освободи меня от этой жизни, я устал бороться, давно устал.

Сердце учёного почти остановилось, он почти перестал дышать. Потом усилием воли он смог заставить себя открыть глаза и прошептал:

— Спасибо, друг. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен. Прощай.

Сердце ещё несколько раз дрогнуло и он замер. Последний вздох сорвался с его губ и на лице появилась такая благостная улыбка, что с души Исполнителя упал огромный камень.

Джокер встал и подошёл к креслу, в котором уснул вечным сном его единственный друг. Пират дотронулся до его шеи, хотя и без этого он прекрасно видел, что Лео умер, но ему хотелось убедиться, что обратной дороги нет.

— Прощай, Лео, — шепнул он мёртвому учёному.

Потом он без сил упал на кровать и застыл без движения. В душе образовалась такая мучительная, холодная пустота, что не хотелось даже шевелиться. Никогда у Феликса не было ни семьи, ни друзей. Он не знал, что это такое любовь и доверие. И лишь два человека смогли разрушить это безнадёжное леденящее одиночество — Лео и Рита. Когда он о них думал, на душе становилось тепло и легко. Теперь Лео нет, осталась только Рита, но надолго ли?

— Мне жалко, что так вышло, — неожиданно услышал он её голос. — Такого я не хотела.

Он открыл глаза и обнаружил, что у двери стоит Рита.

Глава 26 «Сколько было тех, кто шагнул за дверь на моих глазах»

— Зачем ты пришла? — Голос у Джокера был строгий, но глаза улыбались. — Я же просил, чтобы без моего разрешения никто сюда не поднимался. Или я уже не хозяин в своём собственном доме?

Рита нахмурилась. Кутаясь в тёплый халат, она переминалась с ноги на ногу, никак не решаясь войти. Проём двери за её спиной напоминал раскрытую пасть неведомого чудовища, а завывание ветра за окном лишь усиливало этот образ.

— Я потому и пришла, — робко попыталась она объяснить свой поздний визит. — Ты так резко говорил со мной. Но я не поняла, что я сделала не так?

Пират всматривался в её расстроенное лицо и ругал себя последними словами. «Совсем ещё девчонка, — думал он, — чего я морочу и ей, и себе голову. Пора с этим кончать. Дело сделано и ей больше нет смысла оставаться на Тортуге». Всё, как будто бы верно, ни к чему не придерёшься, но только ему почему-то казалось, что убеждает он самого себя не очень удачно. Джокер и сам не знал, что он будет делать, когда Рита покинет его дом. Незаметно, по партизански, она заполнила собой всю его жизнь. Теперь, чем бы он ни занимался, что бы ни делал, он всегда чувствовал её присутствие. А дальше-то как?

— Заходи уже, — стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее, пригласил пират свою позднюю гостью в комнату, — не стой в дверях.

Девушка вошла и замерла в нерешительности перед кроватью, вытянувшись в струнку и ожидая серьёзной выволочки. На реснице повисла одинокая слеза, губы дрожали и Рита никак не могла выдавить из себя хотя бы одно слово, боясь того, что слёзы тотчас хлынут из глаз и она уже не сможет их остановить. Пират всё это видел и понимал её состояние, ему стало неудобно и немного стыдно за своё поведение. Он сел на кровати и, взяв Риту за руку, притянул к себе.

— Ну, извини, — произнёс он тихо, — наверное, я был не прав. Что-то такое нашло на меня, сам даже не могу объяснить, что именно.

Объяснить он мог, но не считал нужным. Зачем пугать девочку рассказами о том, что она уже однажды умирала, пусть не в этой, а какой-то другой, альтернативной реальности. Ведь так и до фобии не далеко. Будет потом бояться крутых лестниц и высоты. Уж пусть лучше этот вариант развития событий так и останется для неё тайной за семью печатями.