Черная метка в паспорте [сборник]

– Я не хотел, не хотел, чтобы так произошло. Мне просто хотелось помочь своей семье, чтобы мы жили хорошо. Просто немного денег. Купить себе дом, путешествовать. Это ведь всего лишь желания, господи, почему так все произошло? Как мне все исправить? Я запутался, я так запутался, мне страшно. Дай мне шанс все исправить, прошу тебя, господи. Больше никаких обманов, даже деньги не нужны. Буду работать, жить обычной жизнью, только дай мне его забрать. Ты же знаешь, я живу для него, все это делаю ради него.

Горькие всхлипывания затихли постепенно, Афанасьев шмыгнул носом раз и другой, а потом полез в кусты. Он, чертыхаясь и дергаясь от каждого влажного касания, с трудом нашел сотовый, набрал чей-то номер. В ответ раздался механический голос робота: «Абонент вне зоны доступа». Сергей снова застыл, сжавшись в комок, заскулил тихо:

– Где вы? Где? Неужели это правда? Кто это сделал? Почему? Кто, кто это сделал?

Он внезапно встрепенулся и подполз на коленях к лежащему Гурову, потряс его за плечо тихонько:

– Эй, слышишь! Ты жив? Ты слышишь меня? Ты правда видел Надежду Хвалову в утонувшей машине? Это точно? Кто ее убил? Кто и зачем? Ты был рядом? Отвечай!

Неожиданно в темноте зашуршали листья, кто-то большой и тяжелый с треском прокладывал себе путь сквозь кусты. Афанасьев заметался в стороны, потом прижался к стволу большого дерева, выставив вперед руку с небольшим предметом. Тут же при виде крупного мужчины с облегчением выдохнул:

– Наконец-то. Я тут с ума схожу, вдруг погоня по лесу.

Грубый голос прорычал:

– Нет, охрана «Скорую помощь» вызвала. Все представили как нападение. Что ты напал, вырубил и сбежал.

– Я не бил! Только шокером, который вы мне дали, – воскликнул Сергей.

Его собеседник скептически хмыкнул:

– Они что, дураки подставляться? Расскажут, что допустили побег заключенного во время перевозки? Да их турнут с работы в два счета, а то еще и повесят статью за ненадлежащее. Да плевать на этих идиотов. С ментом мертвым что делать? Это московский хрен, его искать будут тут так, что не поздоровится никому. Вот ты влип.

– Не я, мы! – зашипел Сергей. Он вцепился в рукав здоровяка, содрогаясь от страха и злости одновременно. – Мы влипли, понял? Ты брал деньги, ты обещал, что я буду свободен. Ты обещал, что развалишь дело. Ты дал мне шокер, ты дал мне ключи от наручников, ты научил, как изобразить приступ и заставить охрану остановиться. Ты обещал, что я смогу пойти на все четыре стороны. Мне нужна свобода, а не вот это все. За мои деньги.

От удара в грудь он замолчал и согнулся пополам, беспомощно хватая воздух раскрытым ртом. Его сообщник прохрипел:

– Заткнись, придурок. Я все выполнил, что обещал. Если бы не прислали этого московского черта, то все было бы тихо. Сладкевича бы пнул под зад из отдела, на него бы повесил все косяки по делу и за давностью бы все закрыли. Даже этих пропавших баб никто не кинулся искать. Просто Паша немного решил перед москвичом пофорсить, состроить из себя правильного. Надо было подождать. А ты сам все испортил. Заладил, «мне надо срочно выйти, не могу подождать, пока сроки выйдут». Предупреждал тебя, что после побега придется скрываться. Я все организовал как надо. Ты сам захотел сбежать сегодня, срочно, можно было просто подождать немного. Тебя отпустили бы уже завтра днем. Сладкевич ничего тебе не смог предъявить по-настоящему, просто давил, запугивал, чтобы получить признание. Посидел бы пару суток в СИЗО, пока все уляжется. Чего всполошился? Ты сам захотел свалить, о последствиях я предупреждал. Этого московского хмыря не должно было быть в машине, – тяжелый ботинок ударил под ребра лежащему Гурову. – Какого черта он там делал?

Афанасьев с трудом разогнулся, корчась от боли на корточках у дерева:

– Он там был! В наручниках! С разбитым лицом. И сказал, что его заставили признаться в убийстве Хваловой Надежды! Что он видел, как она утонула в машине. Он обещал повесить на меня остальных пропавших женщин, говорил, что знает, где их тела. Как это понимать? Что вообще происходит? Вы же знаете, я не имею к этому отношения. Я никого не убивал!

– На понт он тебя брал, расколоть хотел. С Пашкой придумали, поди, финт такой, чертовы следопыты. Испортили все подсадной уткой. Заткнись уже, голова трещит от твоего нытья. Дай подумать, куда тело деть, – проворчал майор Бережнюк.