Черная невеста

— Как скажешь, — кивнул Колпак. Оба развернулись и без возражений вышли, отчего мне стало ещё неуютнее. Я инстинктивно попытался заслониться всё ещё цепляющимся в меня Люцифэ, но когда осознал это, то выпрямился и сделал шаг в сторону. Не дело за кем-то прятаться. К тому же это всё равно бесполезно.

Дихта с полстигны молча рассматривал нас, потом спокойно предложил сесть. Я удивлённо глянул на предводителя бунтовщиков. К чему это? Неужели надеется от нас что-то узнать? Так мы ему и скажем!

Не дождавшись ответной реакции, Дихта сел сам. Сообразив, что простым молчанием от нас ничего не добьёшься, он заговорил:

— Неужели Варан настолько опустился, что отправил на такое детей?

— Не понимаю, о чём вы, — разыграл изумление Люцифэ.

— Вот только не надо здесь устраивать театр, — поморщился Дихта. — Вы прекрасно поняли, кто я, но и учеников Академии не опознать невозможно. Хотя бы по остаткам специфичной одежды. Хорошо, хоть другие не присматривались. Но не поручусь, что никто не обратил на неё особоговнимания. Что вы делали в этом районе?

— Мы заблудились, — жалостливо протянул Люцифэ. Дихта скривился:

— Прекрати. Веди себя нормально. Нас никто не подслушивает.

— Но это правда, — не успокаивался тёмный. Я с силой сжал его руку, показывая, что достаточно этой глупой игры и сделал шаг вперёд.

— Осматривали местность.

— Зачем? — неподдельно изумился бунтарь.

— Сказали.

Дихта невесело улыбнулся и кивнул. Подход везде одинаков: что в Академии, что в кольцах приказы не обсуждаются. Все скользкие вопросы уточняет командир. Если захочет. И отчитываться перед входящими в команду он не обязан.

— Как вы оказались в тоннелях?

— Провалились.

— Сколько вас там всего?

— Какая разница? — не слишком дружелюбно задал я встречный вопрос, но Дихта не обратил внимания на мою вспышку.

— Все живы?

— Не знаем. На нас напали.

— Что? Плохо. Ладно, разберёмся. Играйте дальше свою комедию. Отпустить я вас, естественно, не смогу, но постараюсь оградить от неприятностей, а потом посмотрим. — Дихта направился к выходу, но у проёма остановился, будто что-то вспомнив, и спросил: — Кто из наставников здесь?

— С чего это мы должны тебе отчитываться? — нахмурился я. К чему ему понадобились имена преподавателей группы?

— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из них.

— Я вам не верю.

— Как хочешь. Потом поговорим.

Дихта вышел и в соседней комнате перехватил спешащего с сообщением посыльного. Тот что-то быстро проговорил, на что феникс недовольно откликнулся:

— Я уже в курсе. Идём.

* * *

Вскоре пришли и за нами. «Гостевая комната» представляла собой тупиковый коридор, который вилял в самом конце, создавая тем самым подобие уединённости. Темнота и холод удручали, на стенах проступала влага, а в дальнем углу с убивающей монотонностью капала вода. Проводив до тупика, о наc будто забыли.

Просидели мы здесь, по моим ощущениям, не меньше шести боев, а к нам никто даже и не заглянул, не говоря уже о том, чтобы принести «бедным заплутавшим детям» еду и питьё.

Вскоре после ухода конвоиров, я пересел поближе к сжавшемуся в комок Люцифэ и, толкнув его в бок, прошептал:

— Пора делать ноги. За нами не следят. Может, даже забудут о нашем существовании.

— Не получится. В пятидесяти шагах за вторым поворотом пятеро. Не пройдём, — также шёпотом ответил Льдинка.

— Ты-то откуда знаешь?

— Слышу. Они там в какую-то игру с костями играют.

— Быть не может, чтобы мы не… — нахмурившись, пробормотал я, но Люцифэ даже договорить мне не дал.

— Без шансов.

— А…

— Тоже.

— Так что? Просто сидеть и ждать, пока за нами придут?

— Придётся подождать, ведь мы не знаем, что на уме у этого Дихты.

— Тем более, — не сдавался я. Как это можно, просто сидеть и ждать, что кто-то решит твою судьбу?

— Как он здесь вообще оказался? Я думала, что фениксов на каторгу не посылают.

Это его «думала» неприятно резануло ухо, а ещё и тонкий писклявый голос… Нас же никто всё равно не слышит. К чему притворяться?

«Между прочим, Люцифэ правильно поступает, что ни на миг не выходит из выбранной роли. А ведь ты не можешь быть абсолютно уверен, что вас не прослушивают с помощью специальных плетений. Что до «писклявого» голоса, то у меня возникло подозрение, переходящее в уверенность, что Люцифэ морф. И сидишь ты сейчас именно что с девчонкой».

Что?! — я отшатнулся и поспешно вскочил на ноги, таращась в сторону тёмного. — Но ведь доказано, что морфы не могут менять пол!

«Кто тебе сказал такую глупость?»

— Дар, ты чего? — вяло удивился моей реакции Люцифэ.

— Ты морф? — на всякий случай решил я уточнить, не слишком-то доверяя суждению Амореонэ.

— Головой чересчур сильно приложился? — холодно поинтересовался Льдинка.

— Голова моя если и пострадала, то не настолько. Ты просто ответь.

— Нет. С чего ты взял?

Я замялся и пробормотал:

— Показалось просто. Да и ведёшь ты себя…

— …ненормально? — подсказал Льдинка и, не сдержавшись, ехидно фыркнул.

— Вот-вот.

— Сейчас или вообще?

Я прикусил язык. Его и раньше к нормальным причислить было сложно. Наверно, просто не в первой разыгрывать из себя девчонку, вот и всё. А я-то уже готов был поверить всяким выдумкам меча.