Черная невеста

— Я займусь её досрочной инициацией. Это должно быть интересно, — предвосхищающим тоном сообщил мальчик. Часовщик на мгновение окаменел, потом медленно повернулся к нему и тихо переспросил:

— Ты что сделаешь?

Равианикиэль оскалился, демонстрируя четыре заостренных клычка.

— Она сама разрешила!

— Я разрываю нашу сделку.

— Поздно.

— Ты её не тронешь! — с угрозой прошипел Часовщик.

— Договор заключён, и ты НИЧЕГО не можешь изменить.

— Постойте, — влезла я в их разговор. — Но я ведь не соглашалась ни на какую…

— Ты же сама сказала, что я могу воспользоваться тобой один раз. Я просто выбрал, как именно.

— Равианикиэль, ты не можешь. Она не знает…

— Закрой рот, а? И давай приступать к работе, пока я не передумал насчёт тебя.

— Это ты послу… — договорить Часовщик не успел. Его буквально впечатало в стенку, а у меня волосы на теле встали дыбом от ударивших по мне отголосков энергии. Равианикиэль был раздражён, и я это чувствовала буквально каждой клеткой организма. Однако когда мальчик заговорил, его голос был вполне спокойным:

— Как тебя зовут?

— Дарк.

— Пошли, Дарк. У нас впереди много работы.

— А как же Люцифэ? — я с беспокойством глянула на потерявшего сознание одногруппника.

— Он нам только помешает. Разгерметизировать твоего знакомого мы можем и без его помощи.

— Но ведь…

— Вот только не надо со мной пререкаться! — глянул на меня исподлобья мальчик, отчего у меня моментально перехватило дыхание, а по телу пробежала неприятная холодная волна. — Я этого не люблю.

Я нехотя приблизилась вслед за Равианикиэлем к Дару, гадая, во что же вляпалась на этот раз. Тем временем мальчишка вновь заговорил:

— От тебя требуется лишь беспрекословно подчиняться моим словам, иначе я не ручаюсь за результат. Но для начала я хотел бы получить общее представление об уровне твоих знаний.

Следующие часа полтора я чувствовала себя ученицей-двоечницей на уроке требовательного преподавателя. Талантливого преподавателя, надо отметить. Несмотря на свой, судя по всему, крайне паршивый характер, мальчик умел доносить информацию чётко, быстро и понятно, обрисовывая ситуацию и пути её решения буквально в пяти-десяти фразах.

— Хорошо, давай приступать. С головоломкой Люцифэ я справился… И, судя по открывшейся картине, действовать надо крайне оперативно. У нас максимум два боя на первичную реанимацию данного тела. — Так он всё это время не просто беседовал со мной, а снимал наложенный Часовщиком стазис? А я совершенно ничего не почувствовала. Несмотря на всю свою неприязнь к мальчишке, он постепенно завоёвывал моё уважение. — Займёшься закачкой энергии в отделы, на которые я буду указывать. Для начала займись пахом, животом и головой. Я начну с сердца.

Я подчинилась. Было сложно и неудобно направлять энергию сразу в две руки, находящиеся на расстоянии более полуметра друг от друга. Но поразило меня другое.

— Вся энергия ведь просто распыляется в никуда!

— Естественно. А ты чего хотела? — Равианикиэль ответил, ни на секунду не отрываясь от своего занятия: быстрого перебора пальцами чего-то невидимого мне на уровне сердца феникса. — Твоя энергия проходит сквозь тело и поглощается планетой.

— Но зачем тогда подобный пустой труд?

— Чтоб твой ненаглядный не помер окончательно раньше времени. Иначе ничего, кроме высококачественного зомбяка, не гарантирую.

Спустя определённое время у меня заболела голова и начали подрагивать руки, что привело к перебоям в энергии. Равианикиэль прикрикнул на меня, заставляя собраться, но вскоре стало ещё хуже. Энергия больше не шла потоком из моих ладоней, приходилось буквально выталкивать её из себя. Перед глазами начало плыть, а во рту появился металлический привкус крови.

— Держи концентрацию! — прорычал на меня мальчик. — Иначе ты потеряешь навсегда своего дружка. И побольше энергии направляй на живот и пах.

Прикусив губу, я продолжила выкачивать из себя энергию, направляя её на Дариона, но получалось всё хуже, а Равианикиэль до сих пор возился в районе правого желудочка. С такими темпами ему придётся реанимировать не только Дара, но и меня в придачу. В какой-то момент я покачнулась, но усилием воли заставила себя выпрямиться и продолжить выжимать из себя те крохи энергии, на которые была ещё способна, несмотря на дикую головную боль, общую слабость и кровь, штормовыми волнами разбивающуюся о стенки сосудов. Я даже не запомнила, в какой момент провалилась в обморок.

В себя я пришла лёжа головой на коленях Люцифэ. Его прохладная рука на лбу приносила истинное блаженство.

— Что же ты наделала, малышка? — тихо спросил Часовщик, когда я открыла глаза.

— Ты… — я закашлялась. В пересохшем горле немилосердно першило, но я всё же смогла прохрипеть: — Ты о чём?