Черная невеста

– Разве что тем, что желала им умереть… Но я никого из них не убивала.

– Однако вы были на Стрэнде в тот момент, когда Бойл был убит.

– Вы тоже там были. Как и сотни других людей…

Положительно, этой упрямой бельгийке нельзя было отказать в логике.

– За секунды до того, как Бойлу стало дурно, вы видели рядом с ним кого-нибудь? Какого-нибудь человека с зонтиком?

Мари задумалась.

– Там было много людей с зонтами, – сказала она.

– И все же?

Девушка беспомощно пожала плечами.

– Не знаю… Я смотрела только на него. Кажется, за ним шел какой-то старый джентльмен, но я не уверена.

– В этом джентльмене было что-то особенное?

– Нет, ничего такого я не заметила. Повторяю, я смотрела лишь на Бойла. Может быть, все это мне показалось… или тот джентльмен был не такой уж старый… не знаю.

– Но кто-то следовал за Бойлом, верно? Таково ваше впечатление?

– Просто человек из толпы, – сказала Мари. – В черном плаще с черным зонтом. Вот все, что я о нем запомнила. Но вы ведь наверняка скажете, что я его придумала, не так ли?

Глава 16 Мистер и миссис Смит

– Разумеется, она все это выдумала, – заявил инспектор Хантер, когда Ксения пересказала ему суть своего разговора с задержанной. – Человек в черном плаще и с черным зонтом, надо же, какие оригинальные приметы! Под них подпадает каждый второй житель Лондона… да вот хотя бы Сайкс! – добавил он, кивая на своего помощника, стоявшего в дверях.

– У вас тоже есть черный плащ, – несмело заметил Джонни.

– Так, я не понял, к чему это ты, – сверкнул на него глазами инспектор. – Между прочим, ты до сих пор еще не представил мне рапорт о том деле на Оксфорд-стрит. Да, да, я вовсе о нем не забыл, так что ступай работать!

При свидетелях упоминание о «деле на Оксфорд-стрит» служило вежливым аналогом выражения «иди к черту» или «катись, сейчас не до тебя». Джонни понял намек и исчез.

– Инспектор, – сказала Ксения, – боюсь, что вы все-таки не правы. Мари Пеллетье не имеет отношения к убийствам, и вовсе не потому, что видела рядом с Бойлом какого-то человека.

– А почему?

– Да хотя бы потому, что Генри Хэйли застрелил снайпер. Вы всерьез считаете, что Мари могла это сделать?

– Да, считаю. К вашему сведению, ее коллеги уверяют, что в тире мадемуазель всегда проявляла исключительную меткость и хладнокровие.

– Одно дело – стрелять по мишеням, и совсем другое – убить живого человека.

– Хм, – задумчиво заметил Хантер, почесывая мочку уха, – что-то в таком же роде мне пытался доказать некий Стэнли Вэниш, застреливший своего кузена, после которого должен был унаследовать нехилые деньги.

– Мистер Хантер…

– Послушайте, вы опять начинаете бузить, как в каком-нибудь романе. У Мари Пеллетье нет алиби ни на одно из убийств, более того – она сама призналась вам, что была на Стрэнде, когда там умер Роберт Бойл. По-моему, все предельно ясно.

– Нет, инспектор. Мне, например, совершенно неясно, кто сочинял некрологи.

– Как кто? Она же и сочиняла, само собой!

– Мистер Хантер, умоляю вас… Вы слышали, как она говорит по-английски? Какие у нее рубленые фразы, какой бедный словарный запас… Что я, по-вашему, зря завела с ней разговор о кино, о танцах? – Хантер открыл рот и недоверчиво уставился на свою собеседницу. – Господи боже мой, да перечитайте вы эти письма, наконец! – рассердилась Ксения. – Их писал человек, который отлично владеет английским… обратите внимание на выбор слов, на то, какие там изысканные обороты! Если автор – иностранец, то такой, для которого английский – практически родной, а Мари лишь с грехом пополам на нем объясняется!

Стивен Хантер потемнел лицом, опустился на край стола и стал ожесточенно чесать макушку. За стеной яростно затрещал телефон. Он звонил долго, пока не выбился из сил, захлебнулся и умолк.

– Все очень просто, – буркнул инспектор. – Она притворяется. На самом деле девушка хорошо владеет английским, просто она сумела вас обмануть.

– Прекрасно, – не стала спорить Ксения. – Только вот владение иностранным языком не скроешь. Полагаю, вы легко узнаете правду, опросив ее коллег.

И тут инспектор воочию узрел, как карточный домик его расследования, который он возводил так кропотливо и с таким трудом, разваливается на глазах. Дело было даже не в знании английского языка. Хантер внезапно понял, что глумливый, бескомпромиссный тон некрологов совершенно не вязался с таким человеком, как Мари Пеллетье.

Значит ли это, что у нее, к примеру, был сообщник? Но Стивен уже знал, что у Мари не было ни жениха, ни друзей-мужчин. По правде говоря, у нее вообще не было друзей.

Тогда кто же мог принять ее судьбу так близко к сердцу, что, не колеблясь, пошел ради нее на преступление? Да никто, сказал он себе, вспомнив некрасивое лицо Мари. И даже не во внешности тут дело, поправил себя Хантер, а в том, что людям в принципе несимпатичны те, кто несчастен. Доброта и сострадание отнимают много сил, они немыслимы без такта, готовности хотя бы отчасти пожертвовать собой, бескорыстия и тысячи других качеств. Куда проще сразу же отмахнуться от страдальца, загородиться своими делами и не тратить попусту время и нервы.