Черная невеста

– Когда я осознала момент, который упустила полиция. Они были уверены, что убийца мог либо ехать поездом, либо воспользоваться машиной. Они не учли, что это мог быть и самолет. Как только я поняла это, все сразу же стало на свои места. Вы с детства знакомы с Роджером и наверняка бывали у него в доме. Не знаю, как именно вы нашли тот самый ход…

– Совершенно случайно, играя в прятки.

– …но вы его нашли. Тимоти Гарретт работал в вашем клубе и мог выболтать вам то, что случилось во время войны. Стрелять вы, само собой, умеете, как всякий военный, о ядах можно прочитать в половине современных детективных романов. Честно говоря, о самолете я догадалась не сразу и сначала грешила на Роджера. Только вот он во время войны служил в штабе. Это выдает чрезвычайно благоразумного молодого человека, который стремится отдать долг родине, абсолютно ничем не рискуя. – В голосе Амалии зазвенели саркастические нотки. – А вот вы, Ричард, совсем другое дело. Вы вполне могли прикончить террористов, вернуться в Лондон на самолете и как ни в чем не бывало заявиться в ресторан, чтобы ваши друзья и все, кто находился там в это время, обеспечили вам алиби. Ну и, наконец, вы сами говорили, что ваши предки – охотники. Вы их превзошли. Они охотились на дичь, а вы выдумали новый вид охоты – охоту на человека.

Но Ричард только упрямо покачал головой.

– Все мимо. И все не про меня. – Он страдальчески поморщился, растирая висок. – Точнее, почти все. Насчет ресторана вы правы, но вот Гарретт ничего мне не говорил. Он проболтался Гилкристу, а уже тот рассказал мне. Я сначала решил, что это какой-то пьяный бред, но, когда навел справки, все оказалось еще хуже.

– Последний адрес Гарретта, чтобы послать письмо, вы тоже узнали от Гилкриста?

– Да. Но насчет Роджера вы совсем не правы. Он не трус. А я – не охотник.

Амалия пристально посмотрела на него.

– Потому что у вас плохо получился граф Монте-Кристо?

– При чем тут это? – вскинул брови Ричард.

– Знаете, когда актеру не удается роль? Когда он принимает ее слишком близко к сердцу. У Дюма есть две великие книги: одна – трилогия о мушкетерах, другая – «Граф Монте-Кристо». История мести… точнее, история возмездия. Нет?

Ричард придвинул стул поближе, поставил локоть на стол, подпер висок рукой и с легкой иронией покосился на свою собеседницу.

– Честно говоря, – сказал он, – я бы предпочел сейчас допрос третьей степени[24].

– Уж не у инспектора ли Хантера? – хмыкнула Амалия. – Его бы хватил удар, поверьте. Он и так арестовал Уильяма Бедфорда, чьими книгами когда-то зачитывался, а если бы ему еще пришлось задержать вас…

– Да-да, не утруждайте себя, я помню. Я герой войны, я сбил Черного Барона и так далее. – Ноздри Ричарда дернулись. – И когда я говорил чистую правду, что мне просто повезло, повезло, понимаете, на старом самолете и с заклинившим пулеметом против первого аса Европы, мне никто не хотел верить. Все кричали, что я совершил подвиг.

– И тем не менее, – заметила Амалия, – вы все же сбили его.

– Сомневаюсь, что это помогло бы вам воскресить вашего знакомого, которого он убил, – колюче ответил Ричард. Глаза его собеседницы сверкнули.

– Мистер Сеймур, я вижу, что мне придется кое-что вам объяснить. Если я сижу тут и разговариваю с вами, а не сдала вас полиции, то исключительно потому, что вы нравитесь моей дочери. Но если я сочту, что вы опасны, непредсказуемы и так далее, я сразу же изменю свое решение. Это понятно? Вы не понравились мне с самого начала. Едва вы увидели мою дочь, вы назвали ее миледи, как персонажа из романа Дюма. Только вот любой читатель помнит, что миледи – блондинка, и уж такой влюбленный в роман читатель, как вы, наверняка должны были это знать. А у моей дочери волосы темные. Почему же она ассоциировалась у вас с этим персонажем? Уж не потому ли, что вы думали, что Ксения тоже убийца? Одно это должно было сразу же меня насторожить, хотя окончательно все стало ясно только сейчас. Не обольщайтесь, сэр: я не доверяла вам раньше, я почти стала доверять вам, когда вы спасли Ксению, но теперь – теперь я доверяю вам менее, чем когда-либо. И вам придется все мне рассказать и быть до конца откровенным, если, разумеется, вы хотите увидеть ее снова.

Договаривая последние слова, Амалия сердито дернула рукой и задела пишущую машинку, которая протестующе звякнула.

– Значит, вы хотите знать правду?

– Да.

– Это будет очень скучная история, – вздохнул Ричард. – В ней нет ни героев войны, ни охотников, ни… – Он поморщился. – Начнем с того, что сэр Артур сотворил настоящее чудо, собирая меня после падения, но кое-что не удалось даже ему. Когда мой самолет обстреливали, несколько пуль попали и в меня. Впоследствии сэр Артур сумел вытащить почти все, кроме одной. Достать ее невозможно, но хуже всего не это, а то, что она движется. Когда эта пуля дойдет до сердца, – заключил Ричард, – я умру.

– Значит, у вас есть сердце?

– Есть. И вы знаете, кому оно принадлежит.

Да, такого поворота событий Амалия никак не могла предусмотреть. Приговоренный к смерти, который приговаривал к смерти других…

– И сколько вам осталось?