Черная нить горизонта

− Ты спускался? — поразилась она, на минуту забыв о холоде и голоде. Не может быть!

Он поторопил, кивнув на мешок. Переодевайся.

Холодный ветер выдувал последние крохи тепла из волглой одежды. Вигдис отложила накидку, сунула руку в мешок. Уперлась взглядом в Костаса. Сообразит отвернуться?

Сообразил. Поднял панарий и привалился к маковке столба. Нынче его мешок не столь тощ, как вчера.

Вигдис вытащила штаны, рубаху, теплую куртку. Все сухое! Быстро, как могла, разделась. Замерзшие пальцы плохо слушались. Сняла с себя верхнюю одежду, но оставила тарлик[42] и таноке[43]. Не годиться девушке ходить во всем мужском. Свою, грязную и сырую, убрала. Подвязала сваливающиеся штаны и запахнула плотней полы куртки. Пока переодевалась, замерзла еще больше. Попрыгала, разгоняя кровь по окоченевшему телу. Надела накидку.

− У стратов принято знать имя спутника. Мое Вигдис, — назвалась девушка, обращаясь к Костасу. — Я из орды Хоу.

То, что она дочь джуки, умолчала.

− Костас.

− Из Менора?

− Оттуда.

− В империи положены всякие приставки к именам. У тебя есть? − выпытывала она.

На этот раз Костас не ответил.

− Ты не кир? — уточнила Вигдис. В голосе девушки непонятная веселинка. — А то называть мужчину киром… хоть и справедливо, но не прилично, − она не сдержала насмешки. − По-нашему кир[44] значит… хер.

Костас едва улыбнулся. Она права.

− А манда как? Бэну[45]?

− Бэну? — не поняла она ответной шутки. — Банэ[46]. Лобок. — И сообразив, о чем он говорил, поправилась. — Бану. Госпожа.

− Жаль. А то подумал и ваш язык знаю, − Костас протянул ей мясо, завернутое в тонкую лепешку. − Меньше будешь спрашивать.

У Вигдис сжался желудок.

Наскоро поели. Вернее поела. Она так поняла, спаситель сыт, коли ничего не положил на зуб. Или поел внизу? Её опять охватила забытая тревога.

− Почему мы не спустимся, раз они ушли? − схитрила она. Что ответит?

Очевидно, сытость для женщины не повод отказываться задавать вопросы или молчать.

− Отсюда вид лучше.

Не убедительно. Для нее.

Костас всматривается вдаль. В черную нить горизонта, куда ветер гонит перья облаков и где, как говорят, нас поджидают наши сокровенные мечты. У кого они есть. А если нет?

Вигдис подумала о другом. О людях, способных предсказывать по полету облаков. Неужели может?!

− Фадж ведет к менгирам. Там могут оказаться хассады, − предупредила девушка. — Даже, наверное, они там. Ашер послал. Тот, что командовал у разлома.

− Значит, к менгирам не пойдем, − последовал ответ без раздумий.

− А куда пойдем? — спросила Вигдис. Пройти Большой фадж? Быть такого не может!

В беспокойстве оглянулась. Ничего не упустила? Если не фадж, тогда к горцам?

− Ты не ответил, куда мы идем? — потребовала девушка ответа и услышала нечто невразумительное.

− Куда-нибудь.

«Ведь он действительно не знает куда идти!» — растерялась она.

− Может, все-таки спустимся? — предложила Вигдис, набравшись смелости. — Я смогу.

− Спускайся, — разрешил Костас.

«Глупо,» — укорила она себя, вспоминая Мосток Радуги.

− Может, есть другой путь? Легче.

− Внизу, − прозвучал уверенный ответ.

В сером небе, под диском солнца, у границы леса и скал висит птица. Висит неподвижно, словно приклеена к небесам. Следит за людьми. Она не в восторге от их ума. Куда они?

Тропа то широка и идешь достаточно свободно, то сужается и плечо цепляется о стену, то вовсе превращается в узенькую полку, по которой крадешься на цыпочках, прилипнув к камню. Иногда это уже не тропа, а рыхлая осыпь, съезжающая под ногами. Иногда нагромождение валунов, по которым скачешь, балансируя не сорваться. Редко − карниз над изломом склона. Ничего не остается, как повиснуть, перебирать руками и не думать, как долго выдержишь.

«Когда-нибудь она закончиться», − успокаивала себя Вигдис. Эта мысль поддерживала и не позволяла скиснуть. Хотя яри за спиной Костаса поддерживало её дух гораздо больше. Мосток Радуги крепкая зарубка на памяти. Лучше умереть потом, чем умереть сейчас.

Один раз она сорвалась. Занемевшие от холода и усталости пальцы, разжались сами собой. Очень необычное и легкое чувство. Пустоты. Нет ни гор, ни неба, ни тебя самой. Нет ничего. Только бесконечный в своей краткости миг. Миг проходит и жесткие пальцы хватают за запястье. Падение, рывок… Странно наблюдать за спасающим тебя человеком, который, вот-вот сорвется сам.

Когда тропа расширилась, Костас забрал у нее мешок с вещами и выкинул. На её возмущение, коротко ответил.

− Меньше груза, шире шаг.

Тропа сломалась под прямым углом, заходила под полку и поворачивала. Над полкой расщелина. Если по тропе идти в направления к обители ни полки, ни расщелины не заметишь. Разве что оглянешься. Они шли вспять, потому и приметили.

Костас остановился.

− Карауль, − отдал он ей яри и с полушага подпрыгнув, уцепился за край. Вигдис обмерла. — Сорвется!

Костас легко взобрался и пропал из вида. Появился снова.

− Давай яри и держись крепче.

Он резко потянул оружие вверх, едва не вырвав ей руки. Она стерпела, не вскрикнуть.