Черная ночь Назрани

Через несколько минут на углу одного из домов они увидели вывеску, на которой синим по белому было написано «Салон красоты «Виктория».

— Владелица? — поинтересовался Александр Борисович.

— Владелец, — ответила девушка. — Его Виктором зовут.

— Если я открою печную мастерскую, — улыбнулся Виктор, — назову ее так же.

Возле следующего светофора Тавасиев предложил подбросить Тамару домой, но она отказалась от такого сервиса и распрощалась с мужчинами, которые вскоре подъехали к дому, где жил Базоркин. Турецкий опять попросил остановить машину в некотором отдалении, сказав, что дальше пойдет один.

— Не опасно? — спросил Руслан Сосланбекович.

— Думаю, нет. Но если вдруг что произойдет, уверен, вы отомстите за меня, — привычно отшутился Турецкий.

Он вошел в подъезд добротного двухэтажного дома из силикатного кирпича, разыскал нужную квартиру и нажал кнопку звонка.

— Кто? — раздался из-за двери низкий женский голос.

Александр Борисович решил использовать нейтральную заготовку:

— Я из газеты.

— Что за чепуха! Из какой еще газеты?

— Я корреспондент газеты Северо-Кавказского военного округа, моя фамилия Турецкий. — Женщина не прореагировала на его слова. — Сейчас мы готовим материал о событиях сегодняшней ночи, просим рассказать о них очевидцев. Поэтому я хотел поговорить с Мустафой Ахметовичем Базоркиным.

За дверью по-прежнему молчали. Так долго, что Александр Борисович подумал, будто невидимая собеседница ушла в глубь квартиры, и опять собрался позвонить. Но в этот момент она подала голос:

— Мустафа Ахметович сегодня ночью погиб.

Поднятая рука Турецкого медленно опустилась.

Он спросил:

— Вы его жена?

— Да.

— Извините, что потревожил. Примите мои соболезнования.

Нетрудно понять, почему находящаяся в таком состоянии женщина не пожелала открыть дверь. Вряд ли ей хочется сейчас с кем-нибудь общаться, и уж тем более с незнакомым корреспондентом. А вот кого-нибудь гибель ее мужа не огорчит. Теперь Аштреков станет валить всю вину на покойника.

Глава 13 ГОРОДСКАЯ ОКРАИНА

Про взрыв в своей квартире Захарин узнал, когда под утро вернулся домой. Внимательно осмотрев раны жены, он установил, что осколки попали в левую руку, плечо и чудом не задели голову, слегка царапнув ухо. Жанна сразу смазала раны йодом. Юрий Алексеевич протер их спиртом, еще раз смазал йодом и заклеил пластырем, четыре нашлепки.

Что за напасти преследуют его?! Цаголов похищен, жена ранена, на него покушались, квартира разворочена. Куда он попал?! Бедная Жанна! Она и так-то не хотела покидать Питер, ехала сюда, как на каторгу. И вот ее худшие опасения оправдались.

Первым желанием рассвирепевшею Захарина было отправить жену обратно в Питер, и Жанна сначала согласилась. Но, поостыв, решительно заявила, что как раз сейчас-то она отсюда не уедет. Пусть Юра идет на работу, она тем временем наведет порядок, поищет, кто сможет вставить стекла, поправить перекореженную взрывной волной дверь.

Здание МВД невиданными темпами приводилось в божеский вид. Электрики быстро восстановили проводку, и компьютеры уже работали. Часть сотрудников из наиболее пострадавших комнат временно переселили в городское управление ВД.

В министерстве состоялось оперативное совещание, после которого слегка успокоенный женой Захарии вновь впал в уныние. Есть от чего, когда слышишь про такие потери: среди милиционеров и пограничников около сотни погибших, еще больше раненых, от постов ГАИ вокруг города места живого не осталось — взорваны, патронов нашим не хватало, связь не действовала, теперь все валят вину один на другого. И пошла дежурная накачка: обеспечить, усилить, организовать проверку паспортного режима…

Учитывая желание министра, начальник Управления уголовного розыска поручил Захарину провести дознание по делу об ограблении «Альянса». Это стало основным занятием старшего оперуполномоченного. В середине дня, созвонившись с тамошним участковым, Юрий Алексеевич решил подъехать на улицу Нефтяников. Если сейчас не сосредоточиться на конкретном деле, то от глобальных проблем вообще рехнуться можно.

С участковым он встретился в помещении опорного пункта — квартире на первом этаже жилого дома, стены которой, словно обоями, были завешаны многочисленными инструкциями. Почти все они пожелтели от времени. Младший лейтенант Ильгиз подтвердил его предположения о том, что на рынке постоянно вертится одна и та же публика. Такие ничего не продают, не покупают, но они известны и покупателям, и особенно продавцам, которым время от времени оказывают разные мелкие услуги, отчего им перепадают деньги на выпивку.

— Ханыги, — коротко определил таких участковый.

— Как правило, за плечами у подобной публики есть криминальное прошлое. Вы знаете, какие нарушения за ними числятся?

— Знаю, многих знаю. Наверное, не всех, но знаю. Тут не только прошлое криминальное, но и настоящее. Вас кто интересует?

— Есть ли в поле вашего зрения взломщики сейфов?

Захарин почему-то подумал, что Ильгизу незнаком популярный русский термин, обозначающий специалистов такого рода. Однако тот ответил: