Чёрная орхидея

На благодарность это мало похоже, поэтому безразлично пожимаю плечами в ответ. И деликатно опускаю даже в мыслях тот момент, что я всего лишь подарила Маркусу Грину отсрочку от смерти. Недолгую. Как только получу то, зачем появилась в его жизни, лично поспособствую тому, чтобы это осуществилось в кратчайшие сроки.

– Ты как? – резко меняет тему и подаётся вперёд.

Он внимательно вглядывается в моё лицо и касается виска, которым ударилась при падении. Когда мужчина отстраняется, вижу кровь на кончиках его пальцев.

– Где болит? – спрашивает снова.

Брюнет достаёт из кармана пиджака кремовый платок, а затем аккуратно и сосредоточенно вытирает моё лицо, пока я пытаюсь найтись с ответом.

И никак не могу определиться.

– Ничего у меня не болит, – выдаю в итоге. – Голова кружится немного.

Уголки его губ приподнимаются в подобии улыбки.

– Хорошо, – отзывается, поднимаясь на ноги и вместе с тем вынуждая стоять и меня. – Жди здесь, – командует и, наконец, отпускает мою руку.

Он идёт к месту аварии. Мне же ничего не остаётся, как растирать свою онемевшую длань, дабы вернуть ей чувствительность, и терпеливо ждать. Маркус задерживается вблизи машин считанные секунды, а возвращается ещё более мрачный, нежели прежде. А я только теперь замечаю, что на воротнике мужской рубашки багровое пятно.

Не то чтоб я сильно беспокоилась о его здоровье, но до некоторых пор Грин нужен мне живым, поэтому…

– У тебя кровь идёт, – произношу, потянувшись к нему.

Отодвинув ворот рубашки со спины, обнаруживаю источник кровотечения. Заимствую мужской платок и прикладываю к ране. На оказание первой медицинской помощи мой жест вряд ли тянет, но всё лучше, чем ничего. К тому же благодарности я за свой подвиг и в этот раз не получаю.

– Чёртовы итальяшки, – бормочет Маркус в досаде, сосредоточившись на груде искорёженного обгорелого металла, бывшим когда-то элитным авто.

Не удаётся поинтересоваться, чем ему местный народ не угодил. Брюнет резко разворачивается ко мне, а на его устах расцветает злорадная ухмылка.

– А вот теперь ты точно расскажешь, кто ты такая, а также кто и зачем тебя подослал, – проговаривает безоговорочным утверждением.

Отреагировать не успеваю. Из лёгких разом вышибает весь кислород. Горло сдавливает безжалостная хватка чужих пальцев.

– И только попробуй снова солгать, цветочек, – многообещающе протягивает Маркус, а в его глазах разгорается хищный огонёк.

От недостатка воздуха голова вновь начинает кружиться. А ещё подсознание очень навязчиво посещают мысли о том, что зря я этого социопата спасла всё-таки…

Глава 4

Лёгкие жжёт от недостатка кислорода. Однако неумолимый душащий жест англичанина не слабеет. Я цепляюсь за его руку обеими ладонями в жалкой попытке ослабить хватку и вкладываю в умоляющий взгляд, направленный на мужчину, как можно больше искренности. То совсем не срабатывает, поэтому вынужденно закрываю глаза, чувствуя, что тело охватывает слабость, а разум наполняется пустотой.

Но и пропасть в желаемом забвении мне не позволено.

– Говори, – мрачно сообщает Маркус.

Он всё же позволяет мне дышать, слегка ослабив нажим, но так и не отпускает.

Первым делом я жадно хватаю ртом воздух и стараюсь сосредоточиться на том, что должна ему сказать. Если останусь стоять на своём – уже понятно, чем всё закончится. Грин только что довольно ярко продемонстрировал степень своего исчерпанного терпения. Но и сознаться не могу.

– Я не понимаю, о чём ты, – шепчу едва ли разборчиво.

Нет, я не настолько тупая, чтобы вновь испытывать чужую выдержку, которой, по всей видимости, и близко не наблюдается. Просто мне требуется хотя бы немного времени, чтобы продумать дальнейшее. И желательно так, чтобы в этот раз Маркус Грин поверил.

– Не понимаешь, значит… – жёстко ухмыляется брюнет.

Ультрамариновый взор наполняется тяжестью, а по пальцам, до сих пор касающимся моего горла, проходит ощутимая судорога. Ухмылка на чужих устах превращается в злобный оскал. Его обладатель перехватывает меня за ворот куртки и бесцеремонно тащит сначала в сторону обочины, а после к виднеющимся вдали виноградникам.