Черная Орхидея

Мне хотелось одного. Просто уснуть. Я была растоптана и раздавлена как морально, так и физически. Настолько, что не могла ни страдать, ни радоваться. Только, как оказалось, мое наказание на этом не закончилось. По сути, оно даже не начиналось.

Этого избиения и насильственного вторжения ему было мало.

- Вставай! - Как сквозь вату, расслышала его ледяной тон. 

- Я устала...

Вспышка боли обожгла правую скулу, заставив замолчать. Мое состояние играло ему на руку - я не могла думать ни о сопротивлении, ни о попытке воззвать к его разуму, ни обо всей неоднозначности своего положения. Послушная кукла в его властных, сильных руках.

Подталкивая в спину и одновременно удерживая, чтобы не упала, он подвел меня к углу комнаты. Мой расфокусированный взгляд отметил стальную скобу, прикрученную к полу. Словно дверная ручка... Но нет, подвала там не оказалось. Его ладони неумолимо надавили на мои плечи, опуская в позу покорности. Я не испытала ничего сейчас, кроме облегчения - ноги отказывались меня держать. Так даже легче.

Оглушающий щелчок. На моих запястьях защелкнулись наручники. Не полицейские, с острыми гранями - иные, с закругленными металлическими браслетами. "Красиво", - тупо отметила я, ничего не соображая. Светлый металл на загорелой коже. Дима отошел в сторону, вернувшись с небольшой цепочкой в руках. Еще один браслет?

- Подними голову.

Щелчок на середине цепи наручников с поворотом на ключ. Потом, такой же - на кольце ошейника. Руки притянуло к шее. Очень близко. Все еще не в состоянии отойти от недавнего полета, я кончиками пальцев погладила приятно вибрирующую (мля!) от пощечины  щеку. Мельком подумала - показался мне или нет удивленный и довольный смешок Дмитрия?

Его ладонь легла мне на шею, опуская к полу. Щеку охладила полированная древесина паркета. Прикрепив к металлической скобе еще одну цепь, он петлей продел ее через мои скованные руки, защелкнув в замкнутую связь.

Способность осознавать возвращалась очень и очень медленно. Холодные браслеты сжали мои лодыжки. Не было ни малейшего желания поворачиваться, чтобы понять, что он с ними делает. Я расслышала звон цепей, который пока что казался мне почти музыкой в ненормальной, неправильной тишине. Она прерывалась лишь его отрывистыми приказами.

- Теперь подними голову. Вот так. Колени ближе к себе. Еще ближе...

Выпрямиться не удалось. Колени заскользили по полу. Я, не раздумывая, подчинялась его голосу. Остатки эйфории еще не покинули кровь. Щелчок - один, за ним второй. Полагая, что это все, я попыталась вытянуть ноги и лечь на скованные руки... И поняла, что это невозможно. 

Впереди стена. Ноги не вытянуть - их крепко держат натянувшиеся цепи. Можно лишь опереться головой в стену, чтобы снизить напряжение в позвоночнике. Ноги вообще лишены способности двигаться. Только вширь, наподобие поперечного шпагата. Насколько это позволят две цепи, соединившие ножные браслеты со скобой. Да они же утратят чувствительность уже спустя... Несколько минут?!

Его ладони легли на мою грудь. Сжали соски, оттянув в строну. Я дернулась, ощутив, как натянулся ошейник и браслеты, хранители запястий, причиняя сдавливающую боль.

- Тише, тише.

- Дима...

- Я же запретил тебе называть меня по имени, - движения рук не грубые. Ласковые. Нежные. Эта гребаная нежность начала плавить мои барьеры с упорством напалма. Вместе с их разрушением вернулся страх и чувство острой, обреченной безысходности.

- Устала... Моя хорошая. Отдохни часок. Я не буду тебе мешать. - Его рука тянется к столику, на который я, движимая  шестым чувством и инстинктом самосохранения, не желаю смотреть. Боюсь, что заработаю натуральную психологическую травму от того, что там увижу.

Что-то прикасается к моим губам. Круглое и не твердое по тактильному ощущению. Я открываю было рот, чтобы спросить, что это и зачем... И меня безжалостно лишают возможности это сделать. Резиновый шар проникает в рот, и прежде чем я осознаю, что же это, ремень кляпа затягивается на моих волосах.

- Ты ничего не решаешь, Юля. Стоп-слова ты не заслужила. Не очень хочется, чтобы ты орала на всю комнату "Сволочь".

Очарование обморока-полета-безумия-непонятной игры разума разрушено. На арене моего личного Колизея паника. Не уходи! Черт, останься рядом! Пусть я даже захлебнусь соплями, не бросай меня одну в таком состоянии! Даже если это убьет меня морально... Я готова заранее простить ему свое уничтожение. Заранее...

Хлопок двери. Одна...

На долгий час.

Первой начала ныть шея. С этим я еще, гася панические атаки, могла справиться. Ощущая пылающим лбом шелковистую гладь дорогих обоев, разминала ее, плавными рывками в стороны и назад. Одно из основных элементов любимого мною джаз-фанка. Спустя непонятно сколько минут так же разгоняла кровь напряженной поясницы...