Черная Орхидея

- А что, надо, да? - натурально изумилась я. Эля засмеялась и достала мобильный. Я тоже услышала писк смс, и подруга просто не успела набрать номер - HTC запел сам. "Come on, Barbie girl! In a Barbie world!" В чувстве юмора Эльке не откажешь.

- Ленка!

- Только не кусай ее через трубку, - съязвила я, с удовольствием отпив холодного вина.

- Привет, подпольщица! - грубовато зашипела Эля, ответив на звонок. - Ты ответь, ничего, что мы тебя с вечера вызваниваем? Совсем связь с действительностью потеряла? В коленно-локтевой приток кислорода к мозгу замедляется?..

Я скосила глаза. Злорадное выражение лица Эли уступило место ошарашенной растерянности.

- Лекса, ты чего... Лена! Хватит реветь, я тебя через слово слышу!

- Дай мне! - я выхватила телефон. - Лена, это Юля. Что стряслось?

В ответ - одни стенания. Я не поняла ни фига.

- Лекс, давай, ты успокоишься, и все объяснишь. - Почему-то я не поддалась панике от ее горя. Только ледяное, почти арийское, спокойствие. Отравленный вирус чужого влияния?

- Ну? Я жду.

- Юльк!.. Он ушел... Представь... Я вчера...

- Кто ушел? Куда?

- В...Владимир! Он... Он меня бросил!

- Мудак, - ляпнула я первое, что пришло в голову. - Ну, а слезы чего? Я думала - мир обрушился, ты так ревешь...

- Ты не... не понимаешь! Я люблю его! Я... я...

- Коко Джамбо! - не сдержалась я. - Где ты? Прекрати плакать. Сейчас же.

Мой командирский тон подействовал. Ровно на три секунды. Потом мобильный снова разродился очередной партией рыданий. Удалось разобрать только то, что рефлексия от разбитого сердца догнала подругу в ее же собственной квартире.

- Не хнычь! Поняла? Мы сейчас к тебе приедем.

Мы поспешно приговорили "Калифорнию" и наполовину полную бутылку вина. Дружба - святое. Меня же они спасали в том году от весенней депрессии!

...Климат-контроль создавал здесь ощущение даже не рая. Сабспейса, как сказал бы Дима. Что это такое, я не знала. Может, стоило прогуглить, но тогда, напуганная страшилкой про пятый уровень, я не рискнула. Спейс - это космос по-английски. Саб... Увы, больше не двойственный. Теперь я знала истинное значение этого слова. О том, что они значат в комплексе, смутно догадывалась. Вроде что-то приятное, только вопрос - для кого?!

Я поддела ногой огромного белого плюшевого медведя и огляделась по сторонам. На стеклянной полке цифровая фоторамка беспрестанно гоняла по кругу фотографии Лены. Лекса на школьном выпускном в прекрасном золотом платье. Лекса с отцом на теннисном корте, выглядит круче Курниковой. С матерью в Милане, обе увешены пакетами - следствие удачного шоппинга. На чистом песчаном пляже, похоже, океан. С рюкзаком на фоне горных вершин. Ай-Петри. Да и по выражению лица подруги можно догадаться, что не Альпы. Зато отец рядом лучится от счастья. В дельфинарии. На балу... Венском?! Круто. Так! А это... Это же... Святослав Вакарчук?! Обнимает, как хорошую знакомую. Да уж, мне б так, я бы не то что рыдать, я бы даже вздыхать за придурком типа Вовика не стала.

Мои ноги утопали в пушистом ворсе дорогого ковра, LCD-панель транслировала клипы Бейонсе, и я изо всех сил старалась не вздрагивать на рыдания Лекси из-за стены. Была очередь Эли утешать ее.

Зазвонил телефон. Знакомым рингтоном. Но, непостижимо каким образом, по позвоночнику ударной волной пронесся каскад сладких иголок предвкушения чего-то опасного, запретного и в глубине души, даже желанного. Надо ли говорить, как сильно мне это не понравилось. Я - скучаю?! Невозможно. Я перегрелась на солнце. Сильно ужасно, чтобы быть правдой.

- Садист е..ный! - я швырнула плюшевое сердечко прямо в свою сумку, чтобы заглушить настойчивые позывные мобильного. Все еще надрывно рыдала Ленка, Эля тоже была близка к истерике. А я ненавидела Диму даже не за его извращенные замашки, а лишь за то что он имел несчастье быть другом урода Вовика.

И снова обманывала себя. Их дружба была лишь очередным поводом его не видеть. Потому что я очень близко подошла к этой запретной грани, которая манила к себе и одновременно давала понять, что мне не вынести и десятой части этих темных желаний. Его страсть и близость пугала меня, заставляя жить в не спадающем напряжении. Страх на пару с неизвестной эйфорией словно иссушал меня изнутри. Я обычно не запоминаю сны, но в последние дни мне трижды снился один и тот же. В сновидениях я убегала от него прочь, но он всегда непостижимым образом оказывался на шаг впереди, отрезая мне путь, а его взгляд лишал любой возможности двигаться. При том, что я никогда не видела его лица в этих реалистичных картинах непонятных снов.