Черная осень

Яна росла не дурочкой, но лесной девочкой.

Пройти по болоту? Пожалуйста!

Разобраться в сортах вина? Или сервировать стол? Смеетесь вы, что ли? Какие столы в лесу? Сказать – и то смешно!

Впрочем, в семнадцать лет идиллия кончилась. Отец настоял, чтобы Яна ехала и получала образование. Яна подумала – и согласилась. А что? Медиком она быть не хотела, ветеринаром тоже, а вот биологом… чтобы потом работать с отцом, вот здорово-то будет!

Так и решили!

Яна отправилась в областной центр и подала документы на биофак. Прошла, кстати, с первой попытки. Память у нее была – изумительная, сдать смешные экзамены в тестовой форме – да хоть шесть раз! Это же не энциклопедические знания, это простой список тем. Выучил – и гони на конях…

Квартира была, деньги на первое время были – и началась студенческая жизнь.

Казалось, все будет хорошо и спокойно. А потом грянула первая любовь.

Он!

Красивый, умный, модный, одетый от-кутюр, богатый, единственный сын у своей матери…

Сережа Цветаев.

Что он нашел в Яне?

Скорее всего, экзотику. Девушка, которая может и убить и освежевать кабана, – редкость в институте.

Что в нем нашла Яна?

Так она же раньше никогда с такими не сталкивалась! Красивые слова, как в романах, цветы, подарки…

Любовь!

Секс, конечно.

И – беременность.

Прекрасный принц обернулся склизкой жабой ровно в тот момент, когда предложил Яне пойти на аборт. Яна послала принца – и уехала к отцу.

Что там было дальше – она не знала, она просто перевелась на заочный. А что такого? Если можно? В деканате ей пошли навстречу и стали высылать контрольные работы.

Яна поблагодарила и стала отсылать их обратно. А заодно прикладывала к работам дары природы. К примеру, копченую лосятину. Или кабаний окорок – если правильно приготовить, пальчики оближешь и язык проглотишь!

Так и училась, и неплохо училась.

Любовь?

Какая любовь?!

Гошка же!!!

Сын стал Яниной любовью с первого мгновения. Стоило только взять малыша на руки…

Яна сама кормила его, сама вставала по ночам, сама купала, пеленала… Ладно! Не пеленала! И малыш лягался и пинался в полную силу.

Дед тоже был счастлив. Георгий Петрович Воронов – плохо, что ли? Наследник, продолжатель династии…

Так что тут беды не было. А вот когда Гошке исполнилось четыре года…

Малыш простыл и заболел. Простуда перешла в пневмонию. Вроде бы вылечили, но Яна повезла его в областной центр – мало ли что? Вот в больнице анализы и взяли. И осложнением пошел порок сердца. Или не успели, или недолечили, или…

Кого тут обвинишь, кроме себя самой?

Состоялся семейный совет, на котором было решено следующее.

Лечение у нас, конечно, бесплатное. Деньги на счете есть, их не так мало, но этого не хватит. Потому – продаем квартиру и добавляем. Тогда уложимся.

Покупаем конуру для собаки – было бы где спать. Яна остается в городе рядом с малышом, носит ему передачки, зарабатывает, потом, когда лечение закончится, забирает его и уезжает в лесничество.

Да, отец остается работать лесником. Кому-то же и кормить всю компанию нужно?

Опять же, выйдет малыш из больницы, Яна его в охапку – и на природу. Ее на молоке да ягодах на ноги подняли – и мальца поднимем! Никуда не денется!

Так и оказалась Яна в этой хибаре.

А ее малыш лежал в больнице, был прооперирован, прошел курс дорогостоящего лечения, сейчас проходил второй, и врачи считали, что через полгодика его можно будет выписывать.

Если все пойдет хорошо.

Если не случится ничего непредвиденного.

Если…

Замечательное слово, не так ли?

Его отец? Какой, простите, отец? Цветаев? Нет у малыша отца. Точка.

А вот мать…

Яна винила себя в болезни малыша.

Она ведь росла «лесной девочкой». Она практически ничего не знала о женском организме. То есть, чем занимаются мужчины и женщины, она знала, и про беременность, и про роды – попробуй не узнай, в лесу-то! Но к себе это не применяла.

Отец ей объяснил про критические дни, краснея и заикаясь (нелегкое это было для него дело), Яна прочла про все остальное – и успокоилась. А студенческая жизнь крутила и вертела.

И водочка в ней была, и даже травка… Когда Яна узнала, что беременна, – она сразу это прекратила. Но узнала она об этом только на третьем месяце!

Токсикоз?

Да она слова-то такого не ведала!

И… критические дни один раз пришли. Такое тоже случается. Не сразу отключились, а со второго месяца, Яна и не поняла ничего. Как тут сообразишь? Яна искренне считала, что, веди она более здоровый образ жизни, Гошка был бы сейчас здоров. И судя по словам Хеллы… Похоже, это действительно так.

Сейчас Яна делала для сына все возможное. Но лечиться ему еще долго.

А Анна…

Вот ведь проблема!

Жить-то Анне как?

Лишних денег у Яны не было вообще. Малыша хочется чем-то побаловать, подарок подарить, игрушку какую… а зарабатывать как?

В родном мире Анна ничего делать толком не умела.

Да, работала в госпитале. Но – как работала? Судна из-под раненых не таскала, полы не мыла, даже из операционной ее выгнали – дурно стало. Да и…

Анна сверилась с воспоминаниями.