Черная осень

Да за такое проклянут! От церкви отлучат!!!

Ладно еще под юбку брюки надеть, но чтобы открыто?!

И что это у нее на ногах? Какие-то странные ботинки, еще и шнурки разноцветные…

Ничего не ясно…

Анна протянула вперед руку.

– Кто вы, тора? Мое имя Анна, я дочь тора Петера Воронова.

– Еврейка, что ли? – прищурилась Яна. – Я… я тоже, наверное… зови меня Яной. Мать у меня действительно еврейка, но мне, честно говоря, плевать, где она сейчас.

– Что такое еврейка?

На этот раз растерялась Яна.

– Ну… ты же сама сказала – тора?

– Ах, так вы из благородных? – Анна выдохнула с облегчением. Странности начинали находить свои объяснения… наверное.

Объяснения девушек прервал тихий смешок.

– Вы обе – из благородных, хотя одна из вас и не знала об этом.

Девушки разом обернулись.

К ним подходила женщина.

Высокая, стройная, в длинном сером платье, которое оценила даже Яна. А Анна так и просто замерла в невольном восхищении.

Платье было словно сшито из бриллиантовых нитей и искрилось так, что глазам было больно. Но свою обладательницу оно не затмевало.

Идеально правильные черты лица.

Именно так.

Идеально правильные.

Высокий лоб, точеный нос, идеальной формы овал лица, словно рубинами выложенные губы – красота из тех, на которую хочется смотреть даже не годами – веками. Красота вне времени и моды.

Красота безусловная.

Громадные черные глаза на тонком лице – и при этом совершенно белоснежные платиновые волосы, уложенные в сложную прическу.

Матовая белая кожа без малейшего румянца.

А руки!

Хотите узнать, тор перед вами или жом? Смотрите на руки, они совершенно разные. И не из-за мозолей и шрамов, тор тоже может работать, а жом пребывать в праздности. Из-за строения рук.

У женщины были руки настоящей аристократки. Тонкие, изящные, с длинными пальцами, с идеальной формы ногтями… Единственное кольцо с черным бриллиантом в форме ромба только подчеркивало их совершенство.

Яна опомнилась первой. Анна все же была более робкой.

– А вы, простите, кто? Сестра милосердия?

Женщина от души расхохоталась. И вот тут вздрогнули обе девушки. Словно за шиворот им по ледышке бросили.

– Я? Забавно. Так меня еще не называли…

– А как вас называли, тора?

Анна решила быть предельно вежливой. Что-то подсказывало ей, что оскорблять местную повелительницу смертельно опасно. А если так…

– Умная девочка. В вашем мире меня называют Хелла. А в мире твоей собеседницы – Хель.

Яна открыла рот.

Анна тоже.

Вот в этот раз у них реакция оказалась одинаковой.

– Не может быть!

Прозвучало так слитно, словно девушки год репетировали. Хелла или Хель рассмеялась снова, заставляя собеседниц поежиться.

– Да неужели? И почему?

– Потому что Хелла изображается как скелет в драной мантии, и с волчьей головой, – честно ответила Анна. А что? Ведь так и изображалась…

– Никакого вкуса у живописцев, – продолжала веселиться женщина. – Я не такая…

– Но и не состоящее из двух половин чудовище, – пробормотала Яна. Кое-что из скандинавской мифологии она слышала, и про Хель тоже. – Дочь Локи и Ангрбоды? Богиня смерти?

– Угадала, – кивнула… богиня? – Я действительно богиня смерти.

– А почему мы здесь? – уточнила Анна, начиная подозревать нечто нехорошее.

– Потому что вы – умерли.

Анна открыла рот и икнула.

Яна не икала. Но сказанное ею лучше было не цитировать, если только пьяному сантехнику под настроение.

– А почему я чувствую себя живой?

– Потому что вы в моих чертогах.

Яна потерла нос. Но прежде, чем она решила задать следующий вопрос…

– За что именно нам такая честь?

Соображает соседка.

Хель смотрела несколько секунд, серьезно и вдумчиво. А потом махнула рукой.

– Садитесь, девочки.

Из пола принялись расти два кресла. Словно тюльпаны – выпустили ножки, раскрыли лепестки, и Яна осторожно опустилась на одно из них.

Удобно.

В меру мягко, в меру твердо, попу не натрешь, но и не провалишься.

– Спасибо.

– Благодарю вас.

Хель с иронией смотрела на девушек. Даже то, как они сидят…

Анна – вытянувшись в линеечку, спина идеально прямая, подбородок поднят, руки сложены на коленях, поза полна непринужденного изящества.

Яна – откидывается назад, пробуя кресло, потом наклоняется вперед и сосредотачивает все свое внимание на богине. Какое уж там изящество? Ноги раздвинуты, руки упираются в колени…

Разные девочки.

Очень разные…

И в то же время…

– Вы попали сюда потому, что в вашей родне были мои жрицы.

Два рта приоткрылись совершенно одинаково. Буковкой «О».

Яна опомнилась первой.

– Ну… наверное, возможно. Чисто гипотетически, к нам на Русь кто только не шлялся. Могли и оставить генофонд. А это как-то повлияло? Или повлияет на нашу смерть?

Анна покачала головой.

– Отец никогда ни о чем таком не рассказывал. А мы знаем свою родословную, на протяжении тысячи лет… это было раньше?

Хель снова качнула головой.

– Позже. Намного позже, еще двести лет тому назад. Мать первого царя из династии Вороновых принадлежала к роду моих жриц.

– Ой…

– Она принесла мне в жертву последнего сына прошлой династии, ребенка царской крови, и я позволила Вороновым занять престол.

– Ой…

Анна закрыла рот ладонью. Ее, кажется, затошнило.

– А у меня кто был? Не скажете? – Яна не удержалась. Любопытно же!