«Черная пехота». Штрафник из будущего

Длинной, на половину ленты, очередью ударил пулемет углового каземата. Дистанция огня в этом случае была почти пистолетной, и первый ряд немцев лег как подкошенный. В унисон угловому загрохотали пулеметы в тыловом каземате и в траншее. Только с моей стороны никого не было видно. Ну да, здесь обзор хороший, просто так не подойти. Оставив у пулемета второго номера, я, схватив автомат, кинулся в угловой каземат. Вовремя! Ребята как раз меняли ленту. Подскочив к амбразуре, я выпустил весь магазин в начавших поднимать голову фрицев. Те снова уткнулись мордами в землю. Ага!

– Старшой!

Я отскочил в сторону, и пулемет жарко дыхнул огнем в амбразуру. Так, с этой стороны, похоже, что амбец. Немцы сразу не прорвались через простреливаемую зону, а теперь, под пулеметом, им будет трудновато это сделать. Я прыжком вернулся в свой каземат. Поймав за руку одного из заряжающих, я нагрузил его гранатами и отправил через запасной выход, чтобы он закидал ими лежащих на тропе солдат штурмовой группы. Прошла пара минут, и на тропе грохнули разрывы. Фрицам это очень не понравилось, и они стали отползать назад, в мертвую зону. Однако же пристрелявшиеся минометчики тут же накрыли их огнем. Со стороны наших окопов это место неплохо просматривалось…

– Цел, старшой? – раскидывая сапогами звенящие по полу гильзы, в каземат вошел Чалый.

– Цел… Тебя, как я посмотрю, достало, – кивнул я на его перевязанную руку.

– Ерунда, рикошет. Кожу содрало, а так…

– Для трибунала хватит. Рана есть – значит, искупил.

– Твоими бы устами да мед пить!

– Как там у вас? Все целы?

– Тихо пока. Немцы отползли, какую-то пакость затевают, не иначе. Одного бойца убило, двоих зацепило слегка.

– Пакость, говоришь? – Я убрал в подсумок переснаряженный магазин к автомату. – Ну, давай пораскинем головой, что они там придумать могут. Минометы уже были – дохлый номер. Авиация? Возможно. Пушку подтянут на прямую наводку? Может быть, но со стороны немцев склон крутоват, будут стрелять снизу вверх. Мало того, что это не очень удобно, так на такой дистанции мы их артиллеристов можем из пулеметов положить. Танки? Может быть, но опять же – крутой склон. Танк не пройдет. «Тридцатьчетверка» смогла бы, а вот немецкий танк может и не вытянуть.

– Опять пехотой рванут?

– Это вряд ли. Там тоже не дураки. По зубам они уже получили чувствительно. Считай, с полсотни мы их положили точно.

– Больше.

– Может быть, и так. Это я еще тех, которых наши минами накрыли, не посчитал. А их там нехило лежать должно.

– Ну, если еще и с теми, – Чалый поднялся и подошел к амбразуре, – то тогда точняк, их тут взвода два лежит, если не три.

– Ладно. – Я встал. – Пойду, по доту пройдусь. Ты давай распорядись там насчет патронов поднести. Воды надо дать ребятам. Перекусить, ежели кому требуется.

– Сделаю.

Осмотрев позиции, я вернулся назад. Немцы молчали, но я понимал, что долго это продолжаться не может. Что-то они должны придумать, только вот что? Кстати, еще вопрос. Сколько осталось мин на батарее? Майор говорил: полный БК. Как это много? Проклятый склероз! А сколько они уже сегодня их отстреляли? По полусотне на ствол? Больше. Иными словами, скоро они уже не смогут меня поддержать. И вот это уже совсем хреново…

Задумавшись, я прошел через нашу импровизированную каптерку и вошел в свой каземат. Стоявший у пулемета боец повернулся ко мне и открыл рот, собираясь что-то сказать… и отлетел в сторону. К пулемету подскочил второй номер, вскинул приклад к плечу. На пол упал еще один убитый. Снайпер! Вот он, сюрприз!

– Всем от амбразур! По нам стреляет снайпер! Смотреть только из глубины помещения!

Нате-здрасьте! А почему он стреляет по моей позиции? Логичнее было бы выбить угловой каземат. Или тыловой? Что-то я не понял. Где-то этот майор меня перехитрил!