Черная полоса

— Кого это принесло? — встрепенулась Лилька.

Хозяин квартиры беспокоить их вряд ли мог, он получил свое на неделю вперед. Возможно, это были менты. Матвей с самого начала готовил себя к встрече с ними, поэтому и не испугался, хотя и напрягся внутренне.

За дверью действительно стоял хозяин квартиры, но чутье Матвея не подвело. Лилька открыла дверь, мужик отошел в сторону. Его место тут же заняли вооруженные люди в камуфляже и масках.

Матвей опешил. Он не думал, что его будут брать, как зверя.

Парень вскинул руки, давая понять, что сдается. Вдруг в живот ударят или тряхнут чересчур сильно, а рана у него еще не затянулась.

Его все равно схватили, скрутили, но на пол уложить не успели. Лилька с визгом наскочила на одного омоновца, Василиса — на другого.

— Не тронь его, у него рана в животе! — кричала одна.

— Пусти! — верещала другая.

Омоновцы опешили, отступились от Матвея, но наручники на него все же надели. Они с ним не церемонились, в машину затолкали грубо, но не били.

Оказалось, что брали его не омоновцы, а собровцы. Этим делом занимался не обычный уголовный розыск, а РУОП. У капитана Налимова имелась масса серьезных вопросов к гражданину Вересову.

Его отвезли на Шаболовку. Пару часов он провел в коридоре, пристегнутый наручниками к батарее, и наконец-то был выдернут на допрос.

Капитан Налимов сидел на приставном столе, одной ногой упираясь в пол. В пальцах у него дымилась сигарета, и Матвей невольно сглотнул слюну.

— Куришь?

— Уже да, — ответил Матвей и усмехнулся.

Сегодня он почти бросил курить. Что ж, придется начинать заново.

— А здоровье позволяет? — Капитан подошел к нему, задрал свитер и футболку и выставил указательный палец так, как будто собирался вонзить его в рану через бинты. — Что это у нас такое?

— Стреляли.

— Кто?

— Не знаю. Я в подъезд, он за мной. Я обернулся, он выстрелил. Я его ударил, он упал. Я побежал, он поднялся. Вот и все.

— Что все?

— Закрылся я в квартире.

— Может, на чердаке?

— На каком чердаке?

— А в милицию почему не позвонил?

— Почему не позвонил? — Матвей посмотрел в потолок.

— Да, почему не позвонил?

— Я сам с ним разберусь.

— С кем «с ним»?

— С Рубаховым.

— С Рубаховым?

— Это ведь он своих псов за мной отправил.

— Санжеева, Дужникова, Китаева?

— Я их по фамилии не знаю. Но претензий у меня к ним масса. Особенно к Рубахову.

— Кто из них в тебя стрелял?

— Точно не Рубахов.

— Рубахова ты уже убил.

— Когда?

— Ты мне это сейчас и расскажешь. — Налимов схватил со стола лист бумаги, авторучку и положил перед Матвеем.

— Последнее слово? — спросил тот и усмехнулся.

— Последнее желание. Раскаяться на дорожку.

— На последнее желание обычно сигарету предлагают, — заявил Матвей.

Налимов снял с него наручники, протянул сигарету, щелкнул зажигалкой.

Матвей глубоко затянулся, задержал дыхание, медленно выпустил дым и только затем взял авторучку.

Его версия была не просто готова. Она прошла согласование с Василисой и Лилькой, чтобы не было разнобоя в показаниях. Только вот у ментов могли найтись непроходимые овраги на все гладкие бумаги. Вдруг у них есть доказательства их вины?

Еще Матвей переживал за Лильку. Она ведь могла взбрыкнуть и нагородить отсебятины. Или нарочно утопить его по своей непредсказуемости.

За окном таяли сосульки, капли падали на подоконник, а перед глазами истекал желаниями мужчина. Следователь Кузьмин загадочно улыбнулся, глядя на Лилию, как на знаменитую киноактрису. Правда, ее «звездность» он признавал только в одном жанре, совсем не прочь был сняться с ней в следующей такой картине. Но без камер.

— Санжеев меня изнасиловал! Что здесь непонятно? — Лилию раздражал масляный взгляд Кузьмина.

Будь ее воля, она с удовольствием ткнула бы ему пальцем в глаз.

— Если женщину насилуют, то она сопротивляется, — заявил следователь и подленько усмехнулся.

— У вас, наверное, богатый личный опыт, не так ли? — осведомилась Лилия. — Интересно, с какой стороны?

— Я, конечно, могу допустить, что вы расслабились.

Лилия резко дунула на локон своих волос. Дать бы ему совет, чтобы он свои фантазии в протокол не заносил, но вдруг подумает, что она с ним заигрывает? У нее не было никакого желания флиртовать, кокетничать ни с ним, ни с кем бы то ни было еще. Если только с Матвеем, да и то в меру.

— Санжеев хотел, чтобы я убила Вересова, — сказала она. — Я отказалась. Тогда он меня изнасиловал. Мог и убить. Вот мне и пришлось притворяться. Он ведь этого не сделал, правда?

— А Вересова зачем убивать?

— Понятия не имею.

— Санжеев ушел, и вы отправились к Вересову?

— Да, я была у него, ждала в квартире. Он пришел раненый, я оказала ему помощь. Хотела звонить в «Скорую», но мы услышали выстрелы. Это я сейчас знаю, кого там убивали.

— Кто убивал?

— Сколько раз вам говорить, что насчет этого я не в курсе!

— Вересов не был на чердаке?

— Нет. Василиса видела, как он подъехал, зашел в подъезд. Мы слышали пальбу. Но не наверху, а внизу. Это стреляли в Матвея. Что здесь такого непонятного?

— Значит, Санжеев предложил вам убить Вересова, вы отказались, и он сам отправился на охоту за ним. В тот же день, без подготовки. Вам не кажется, что это странно?