Черная полоса

Только тогда Матвей отпустил Глеба и взялся за Лилию. Бить он ее не стал, просто взял под мышки, оторвал от пола и поднял на вытянутых руках.

— Я хотела вернуть тебя! Это все, что мне надо было! — провизжала она.

— А убивать Василису зачем?

— Так не убила же!

Матвей отшвырнул от себя Лилию, и она с треском рухнула на кровать.

Он снова повернулся к Глебу и приказал:

— Говори!

— Что говорить? — Глеб чувствовал себя жалким карликом перед чудовищным исполином.

— Последнее слово.

— Но я не хотел убивать Василису. Даже Виктора остановил.

— Остановил?

— Он ко мне приходил, сказал, что хочет закончить начатое, а я отказался. Так это Лилька хотела убить Василису?

— Буду с тобой заканчивать, — спокойно сказал Матвей.

Он выглядел, как судья, зачитывающий приговор.

От страха у Глеба что-то лопнуло в районе мочевого пузыря.

— Дарственная должна быть готова завтра утром. На комбинат. На имя Василисы. Сделаешь все правильно — будешь жить. Если нет… — Матвей не стал продолжать, все и без того было ясно.

Он давал Глебу последний шанс.

Матвей ушел, а Глеб осторожно потрогал у себя под гульфиком. Там было мокро. От обиды и унижения он заплакал.

— Лучше бы тебе моча эта в голову ударила, — заявила Лилька. — Может, и убил бы Матвея!

Глеб глянул на нее зло, чуть ли не с ненавистью. Он готов был задушить эту сучку. Из-за нее все!..

— Я-то хотя бы попыталась с Василисой решить.

— Заткнись!

— А комбинат придется отдать!

Глеб кивнул, коварно глядя на Лилию. Да, комбинат придется отдать. Но сначала он спустит эту дрянь с лестницы.

Документы подписаны, нотариально заверены, акции оформлены на Василису. Ехать никуда не пришлось, Глеб сам доставил весь пакет на дом. Но вместе с тем он привез и встречную бумагу: Василиса должна была письменно отказаться от всех претензий в адрес «Ру-банка».

Матвей качнул головой, тяжело глянул на Глеба и заявил:

— Претензии остались.

— Но мы же договорились.

Глеб приехал не один. За дверью топтались его телохранители, но их присутствие мало помогало ему. Страшно пареньку, взгляд без опоры, глазки бегают, не знают, за что зацепиться.

— А откуда я знаю, какого кота в мешке вы нам подсунули? — сказал Матвей, хлопнув по папке с документами.

— Да нормально там все, — сказал Глеб.

— Почему Шумаков мог твоего отца убить?

— Шумаков? Отца?…

— Вы же рассматривали такой вариант, да?

— Хорошо, пусть его Шумаков убил.

— Дело не в том, кто убил. Важно, почему он это сделал. Из-за комбината? Теперь это наш геморрой, да?

— Да не геморрой это. — Глеб отвел глаза в сторону.

— Это наш геморрой, и мы будем его лечить. А ты держись от нас подальше.

— И не поминай лихом, — с улыбкой сказала Василиса.

К Глебу она подошла с таким видом, будто собиралась его поцеловать или даже броситься ему на шею, но всего лишь взяла за руку и выставила за дверь.

— Когда все это закончится? — со вздохом сказала Василиса, поворачиваясь к Матвею.

— Это ты о чем?

— Не было печали. Купили кота в мешке. Вдруг Шумаков даст о себе знать?

— Разберемся.

— Устала я от этих разборок.

— Отдохнем. — Матвей обнял Василису, выразительно повел взглядом в сторону спальни. У них вся жизнь впереди, и столько еще будет возможностей остаться наедине друг с другом. Нужно очень бережно относиться к каждой из них.

Но Василиса глянула на дверь, за которой скрылся Глеб, и сказала:

— Я за Лилию не спросила.

— И не надо.

— Почему ты ее не убил?

— Яс женщинами не воюю.

— И правильно делаешь. Мир и без того полон насилия.

— Я обязательно это запишу. На память. Но потом.

— А насилие заразно. Лилька подцепила эту дрянь.

— Насилием заразилась?

— Возможно, от нас.

— Знаешь, почему я хочу бросить курить? Чтобы ты не посыпала голову пеплом, — пошутил Матвей.

— А мне нравится, когда ты куришь. — Василиса повернулась к нему, руками обвила его шею и нежно улыбнулась. — В постели.

Матвей делал это очень редко и только после самого бурного проявления чувств. Что ж, он только рад будет показать, как сильно ее любит. А потом, уже перекурив, можно будет взяться за комбинат. Жизнь не должна стоять на месте.

Квартира маленькая, однокомнатная, кухонька крохотная, санузел совмещенный, балкона нет и не было. Это минус. Новый дом, евроремонт, роскошная обстановка. Это плюс.

Матвей утверждал, что плюс на минус дает минус. Осматривая квартиру, Лилия готова была с ним согласиться, а еще лучше — отдаться ему. Это ведь из-за него у нее поехала крыша. Была потребность решить проблемы одним махом, а тут еще пистолет под руку попался.

— Ну и как? — спросил Глеб.

Лилия уныло провела рукой по мягкой спинке кожаного дивана.

— Мне нравится.

Она могла бы сказать все, что думает о нем, но зачем? Он ведь сам позвонил ей, позвал. Повез, правда, не к себе, а на эту квартиру, где она должна была жить отдельно от него. А ведь мог вообще не позвонить.

— А мне нравишься ты.

— Я знаю.

Сначала он просто обнял ее сзади, а затем толкнул на диван, принуждая лечь животом на широкий подлокотник.

— Никого так не хочу, как тебя, — выдавил из себя Глеб, с силой прижимаясь к ней.

Похоже, у него уже свело зубы от похоти. Но Лилия ему не доктор.