Черная повесть

Этот след отбил у нас последние сомнения, что в здешних местах обитает некое загадочное существо. Рассказы Вишнякова о Снежном Человеке всплыли в нашей памяти с новой силой.

— Вот вам и ответ на вопрос, кто взял самородок, — произнес я.

— Дима, — прошептала Патрушева, — ты же был недалеко. Неужели ты ничего не видел и не слышал?

— Я сидел за кустами в засаде, — тихо ответил я. — А это место оттуда не просматривается.

— Но почему оно нас убивает? — в сердцах выпалил Алан. — Что мы ему такого сделали?

Он весь затрясся, побагровел, и яростно прокричал, сотрясая кулаками воздух:

— Эй, ты, скотина! Где ты есть? Выходи, покажи себя!

Мы испуганно съежились. Вдали зазвучало гулкое эхо.

— Ты что? — цыкнул на него я. — С ума сошел, что ли?

Тагеров и сам испугался своего поступка. Его истерика прекратилась столь же быстро, сколь и началась. Он побледнел, сгорбился, и принялся нервно стрелять глазами по сторонам, точно ожидая нападения. Прошло несколько минут, но перед нами так никто и не появлялся. У Алана вырвался вздох облегчения. Цвет его лица постепенно принял естественный оттенок. В наступившей тишине прозвучал голос Юли.

— Ребята, нам нужно отсюда уходить. Мы вторглись в чужой мир. И нам дают понять, что мы здесь лишние. Если мы отсюда не уйдем, боюсь, что кто-то из нас четверых станет следующим.

— Может, не стоит так торопиться? — возразил я. — Спасатели могут появиться в любой момент.

— Спасатели? — возмущенно воскликнула Патрушева, крепко сжав кулаки, и чуть подавшись вперед. Было заметно, что внутри у нее все кипит и клокочет. Ее голос сухо потрескивал, и чувствовалось, что она прилагает неимоверные усилия, чтобы окончательно не сорваться. — Ты еще ждешь спасателей? Ты еще веришь, что нас кто-то ищет? Дима, я умоляю, не будь таким ребенком! Мы уже три дня ждем, что за нами кто-то прилетит. И чего мы дождались? Только того, что двое из нас лежат мертвые.

Юля немного помолчала, а затем добавила:

— Вы как хотите, а я ухожу. Ухожу прямо сейчас. Ухожу, куда глаза глядят. Оставаться здесь я больше не намерена.

Страх порой толкает людей на самые безрассудные, самые губительные решения. То, что происходило в этот момент с Патрушевой, было классическим проявлением паники. Паники, подавившей разум инстинктом самосохранения. Бежать, куда глаза глядят, бежать без оглядки — вот то единственное, что владело ею. Отчаяние толкало ее вперед. Ее не останавливала даже связанная с этим неизвестность. Лишь бы скрыться! Лишь бы спастись!

Хуже всего было то, что Патрушева в своей панике не осталась одинока. Глаза Алана и Вани нервно бегали по сторонам. По беспокойным выражениям их лиц было заметно, что они безоговорочно готовы последовать за ней. Я же считал предложение Юли крайне неразумным. Здесь у нас, по крайней мере, была крыша над головой. Покинув эту благосклонно предоставленную нам фортуной избушку, мы окажемся под открытым небом наедине с дикой природой, чем только обречем себя на еще большую опасность.

Я стал горячо убеждать своих спутников остаться. Но мои доводы не возымели действия.

— Дима, мы никому не нужны, — повторила Юля. — Мы должны спасать себя сами.

— Если хочешь, оставайся, — безразлично бросил Тагеров. — Тебя силой никто не тянет.

Идти куда глаза глядят было страшно. Но оставаться одному в этих дебрях было еще страшнее. Из двух зол обычно выбирают меньшее, поэтому я выбрал первое.

Сборы не заняли много времени. Мы перенесли в избушку тела Сергея и Лили. Оставлять их на съедение волкам было бы бесчеловечно. Алан и Юля взяли себе их рюкзаки. Это было не мародерство. Эта была вынужденная необходимость. Их вещи, как известно, сгорели в вертолете, поэтому кое-какая сменная одежда, пусть даже с чужого плеча, в предстоящем походе им бы не помешала. Я предусмотрительно захватил топор.

К сожалению, нам так и не удалось пообедать. Заячья тушка, которую мы с Тагеровым бросили на открытом огне, когда кинулись на крик Юли, сгорела, и теперь представляла собой черный уголек. Впрочем, этому никто не сокрушался. Нам было не до еды. Лично у меня в тот момент пропал всякий аппетит, и даже самый разсъедобный кусок вряд ли пролез бы в мое горло.

Что нам хотелось, так это пить. Здесь нам немного помог березовый сок, принесенный Поповым и Патрушевой. Но его оказалось не так много, так что до полного утоления жажды было, конечно, далеко.

Самым трудным оказалось выбрать, в какую сторону идти. Логика подсказывала, что ориентироваться следует туда, откуда прилетел наш вертолет. Но как определить, откуда именно мы летели? После удара молнии вертолет бросало из стороны в сторону, и уследить за всеми его зигзагами мы, понятное дело, не могли. В надежде увидеть очертания какого-нибудь населенного пункта Алан забрался на высокую сосну. Но его взору со всех сторон предстали только сливавшиеся в неровное таежное покрывало верхушки деревьев.

— Пойдемте на юг, — сказал Ваня.