Черная Принцесса: История Розы. Часть 1

Обращение, как и сама по себе инициация, состояло: из спасения двенадцати людей (для ангелов) либо из их умерщвления (для демонов). И число же это не просто так! Не по количеству вышестоящих и… Да и все равно ведь не дотягивая!.. Нет. Но и при этом весьма логично же, да? Помнишь? Чтобы был и еще кто-то – со стороны. Тринадцатый! Проверить и удостовериться, чтобы всех было поровну. Не шесть демонов, шесть ангелов и один человек. А один: демон, ангел и человек. Один: демон-ангел, демон-человек и ангел-демон. Один: ангел-человек, человек-демон и человек-ангел. И, конечно же, один: демон-ангел-человек, ангел-человек-демон и человек-демон-ангел… И да, молодец, ты верно сделал акцент на умерщвлении. Единственная и сама же по себе лишь инициация позволяла убивать! Позволяла быть и адвокатом, и судьей, и прокурором. Как судейская и карательная система в одном – своем лице. Но! Не всех и кого захочется самому обращающемуся. Как и с рекордами Гиннесса! Должен же был быть список и наблюдатели. Так и тут! Тела и души выбирались лично вышестоящими – кому уже было предопределено изначально судьбой. И сама же кара происходила под их четким контролем и полным присмотром. Не всеми тринадцатью и не во все время, конечно. А кем-то одним из них и над испытуемым. И в определенный же момент – непосредственно в момент спасения или убийства. И над испытывающим, как и воспитывающим в другое время – без непосредственного вмешательства извне. Как и предопределение в чистилище или небытие – тоже происходили с ними и с их легкой руки. Пре-доп-ре-деление! Что после, естественно, проверялось и перепроверялось ими же. Доверяй, но проверяй… и заверяй… да? Как своего же рода путь, подготавливающий не только к обращению непосредственно, но и к будущим совершениям всего это же, только уже своими руками. Без них и их непосредственно дотошного контроля (читай – стояния над душой). Зачем спускаться и стоять внизу, когда можно с тем же успехом сидеть и наверху? Где уже обе бы стороны были на полставки. А все грязное мракобесие происходило бы не через вторые и приближенные к ним руки, а через третьи. Чтобы уже им самим приходилось только избавляться разве что от нее, грязи, и по чистоте. Без предварительных пота и крови, догонялок и ловли, влияния… Чтобы было только уже принесено и внесено. Чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой!

И да, это может показаться жестоким, кровожадным… Да и чего там? Быть! Но только так можно было понять – к чему точно душа лежит. И еще не столько предрасположена, а сколько уже полноценно и именно же расположена: «к спасению через душу в моменте или к убийству и тела?». Убирая же на всякий «с» и перспективу! Чтобы в дальнейшем с этим не было связано чего-то плохого. Как в частности и рядом – с кем-то из возможных связей. Так и в общем – вокруг. Мир, к счастью ли горю, поддерживался не только спасением, но и убийствами. Среда обитания все-таки. Допустимое и даже необходимое зло.

Что же по срокам и годам обращений? Восемнадцать лет – частное совершеннолетие. Двадцать один год – общее совершеннолетие. За этот период в три года, по году на человека и каждую сущность, нужно уже было окончательно и бесповоротно определиться со стороной. И… нет! Ты в этот момент еще в тайминге и можешь все исправить, изменить в случае же чего. Но позже! Пока же… такой некий и первый из двух deadline. Ну, а человек… А что человек? Оставался человеком. Без обращения-инициации! Идя все – черной или белой полосой. Как и кровные существа. Без выбора. Разве что в вопросе: приблизиться к Совету или нет? Что же с человеком… если выбирающий полукровка и выбор предстоит между сущностью и им… и если выбор был, падал в пользу него… тогда сущность оставлялась, подавлялась собственными силами. Никакими! Как мы уже знаем, да? А если же нет и выбор – в пользу сущности, то… да! Обращение-инициация проводилось. Та-дам! Ведь оно пробуждает лишь сущность! Тогда уже человек как слабое звено подавлялся и оставлялся. Как и у кровных.