Черная принцесса

– Ну слухами из курилки я и не располагаю, – махнула рукой Ройзман, – поскольку не курю. И вообще с персоналом стараюсь не сближаться и не болтать о личном. Я вам уже говорила, что я здесь в первую очередь работаю. И во вторую очередь тоже работаю. А все остальное... От всего остального я далека. С Виталием мы были знакомы довольно давно, никаких претензий к нему у меня нет, ни как к человеку, ни как к руководителю. И думаю, что наша фирма вообще тут ни при чем.

– А вот Константин Александрович упоминал о некотором спаде клиентов в последнее время. Вы, как опытный бухгалтер, с чем это можете связать?

Ройзман помолчала какое-то время, потом ответила:

– Как вы, наверное, заметили, я бухгалтер. И занимаюсь учетом, цифрами. Анализ не входит в мои обязанности. Но, как человек с опытом, могу высказать свое мнение: это обычное временное явление. И подобное бывает практически везде. Это же рынок! Сегодня покупают – завтра нет. Послезавтра опять покупают. Так что связывать это обстоятельство со смертью Виталия Алексеевича просто неразумно. А что касается недоброжелателей... – Софья Давидовна сделала паузу, после чего продолжила: – Лучше поищите среди его близких.

Я, признаться, несколько оторопела, не ожидая ничего подобного от Софьи Давидовны.

– Вы имеете в виду его семью? – наконец уточнила я.

– А кого же еще? – прищурившись посмотрела на меня бухгалтерша. – Ведь обычно своих родных и травят, верно? И потом, насколько мне известно, Виталий Алексеевич на даче был один, если, конечно, не считать Костю. Кто еще мог туда попасть и отравить его?

Рассуждения Софьи Давидовны совпадали с моими, и я не могла не признать их разумности.

– Скажите, а вы были вчера на похоронах? – поинтересовалась я.

– Разумеется, – отрезала Ройзман. – Как я могла не пойти? Это было бы просто...

Она замолчала, пощелкав пальцами в воздухе, не находя нужной формулировки.

– Одним словом, не пойти было недопустимо. И вот там-то я и обратила внимание, что его семья не очень-то скорбит по Виталию, – покачала головой Софья Давидовна.

– И в чем же это выражалось? В том, что люди не бились в истерике, не причитали?

Ройзман строго сдвинула брови и нахмуренно посмотрела на меня:

– Девушка, если вы станете иронизировать, я вообще могу не продолжать! Кажется, я не напрашивалась на разговор с вами!

Мне ничего не оставалось делать, как извиниться перед Софьей Давидовной, и еще я подумала про себя, что у этой женщины и впрямь тяжелый характер. Я не знала, конечно, какой она была в кругу своей семьи, но если такой же, как сейчас, то тогда ее родным приходится несладко. А впрочем, это могла быть маска, которую она надевает в присутствии посторонних людей. Хотя... Константин Коршунов, который не был для нее посторонним, тоже говорил о сложностях в общении со своей давней знакомой.

– Продолжайте, пожалуйста, Софья Давидовна, – попросила я.

– Так вот, – удовлетворенно кивнула Ройзман. – Дело не в истерике, а в искренности переживаний. Вдова-то как раз плакала, пила корвалол и все норовила упасть в обморок. Да только не верилось мне, что это всерьез. Как-то чересчур театрально. А сестра ее как клушка хлопотала, лекарство подливала, но я заметила, что она строго за всем следит, чтобы, не дай бог, не переплатить. Хотя хоронили Виталия вовсе не на ее деньги, а ее лишь этот вопрос и беспокоил. Правда, она на кладбище не ездила, но нос везде совала, еще когда Виталия не увезли. А потом, уже на поминках, она и за женщинами нанятыми постоянно следила, все указывала им, как и что надо делать.

– Ну может быть, она просто практичный человек, – предположила я. – Мне, кстати, она именно такой и показалась. И вообще, к сожалению, сейчас дело обстоит так, что многие похоронные службы норовят нажиться на горе людей, заставляют их переплачивать за свои услуги в несколько раз, потому что умело играют на чувствах. Человек, потерявший кого-то из родных, находится почти в шоке, ему не до того чтобы препираться насчет оплаты. Вот многие этим и пользуются. А Галина Михайловна, видя, что ее сестре не до этого, взяла заботу на себя. К тому же Виталий Алексеевич был ей не так близок, как жене и детям. Ей проще было сохранять здравый ум.

– Я рассказала то, что видела своими глазами, – упрямо произнесла Софья Давидовна. – Не думайте, что все это нарисовало мое воображение, в том, что касается страсти к деньгам, я хорошо разбираюсь, – усмехнулась она. – Не зря бухгалтером столько лет работаю. Я, например, почти стопроцентно могу определить, способен ли данный человек украсть что-либо или нет. Хотя в ситуации с Виталием это ничего не прояснит, поскольку тут я не имела в виду никого из его близких.

– То есть в том, что Галина Михайловна не способна ничего украсть у своей сестры, вы уверены?

– Это уже опять будут домыслы, а я вам рассказываю только то, что конкретно видела. Наговаривать ни на кого я не стану, я и так достаточно вам сообщила. А это уже теперь ваше дело – анализировать и делать выводы, вы же частный детектив без брака в работе!