Черная принцесса

Это окончательно убедило меня в том, что ехать к Галине Михайловне и тратить время на беседу с ней не стоит. По крайней мере, сейчас. И я решительно направилась домой.

* * *

Только-только я привела себя в порядок и немного отдохнула, как раздался телефонный звонок. На проводе была Милентьева.

– Таня, Таня! – буквально заверещала она в трубку. – У нас тут снова ЧП!

– Что такое? – отозвалась я.

– Дело в том, что я кое-что вспомнила.

– Что вспомнили?

– Ой... – растерялась Валентина Михайловна. – Но это, может быть, не самое главное. А главное то, что вам пришло послание.

– Какое послание? – нахмурилась я.

– Послание неизвестно от кого. Конверт с надписью «Частному детективу».

– И что в нем?

– Ой... – снова растерялась Милентьева. – А я и не раскрывала его. Я думала, что вас нужно дождаться.

– Хорошо, я сейчас приеду, – раздосадованно проговорила я и положила трубку.

«Черт бы побрал это дело!» – выругалась про себя я и начала собираться.

Валентину Михайловну я застала в растрепанных чувствах. Она сидела в кресле и с видом мученицы смотрела куда-то вверх, в потолок.

– Так что же вы вспомнили? – сразу же спросила я.

– Дело в том, что Виталию угрожали, – после некоторой паузы начала Валентина Михайловна. – Правда, я не знаю кто, но угрожали. Я не сказала вам сразу, вы уж извините... Это только потому, что Виталик сам просил, чтобы я никому не говорила об этом. Он сам хотел разобраться.

– Так-так, – заинтересованно сказала я. – И что же это были за угрозы? Откуда вы о них знаете? С вами муж делился?

– Нет, я сама слышала, – ответила Валентина Михайловна. – Несколько раз кто-то звонил, спрашивал Виталия. Я интересовалась, кто звонит, и всегда отвечали – знакомый. А Виталий после этих разговоров мрачнел. Я спрашивала, что это значит, но он отмахивался, говорил, что ничего страшного. А один раз я решила послушать. Я не стала класть трубку – у нас же несколько аппаратов – и слышала, как тот человек угрожал ему...

– Каким образом? – тут же спросила я.

– Ну, говорил, что Виталий пожалеет, если будет вести себя по-прежнему... опрометчиво. Что он должен помнить, с кем имеет дело, а то худо будет... – И она посмотрела на меня, ожидая понимания.

– Я поняла, – кивнула я. – А конкретных угроз, с обещаниями убить или, скажем, искалечить, не было?

– Нет, – подумав, покачала головой Милентьева. – Так он не говорил. Только про то, что хуже будет.

– Понятно. А что хотели от вашего мужа?

– Как я поняла, требовали денег... Чего же еще могут хотеть! – повысила голос Валентина Михайловна.

– Вот как? И за что?

– Тот человек по телефону этого не говорил, но я потом Виталию, сказала, что слышала их разговор. Он раскричался на меня поначалу, до слез довел... Потом опомнился, объяснил, что есть один... нехороший человек и у него, у Виталия, какие-то там с ним проблемы. Но он меня заверил, что вскоре проблемы эти решит, и все будет в порядке. Что он убедит того человека больше так не делать. – Наивность Валентины Михайловны была просто поразительной. – И главное, Виталик просил, чтобы я не беспокоилась и ни в коем случае об этом не рассказывала. Но теперь его... его убили... – Милентьева сжала руки. – И я подумала, что рассказать нужно.

– Рассказать, безусловно, было нужно, – кивнула я. – Итак, вы успокоились и больше об этом не вспоминали?

– Да. Тем более что звонков с тех пор больше не было. А потом все так навалилось, что я забыла про тот случай, – развела руками Валентина Михайловна.

– А когда начались звонки? – уточнила я.

– Подождите, я вспомню... – Милентьева наморщила лоб. – Первый раз это было примерно полтора месяца назад, точно я не помню, я поначалу не придала значения... А последний – две недели назад. Это я запомнила, потому что после него крупно поговорила с Виталием. Больше звонков я не слышала...

– Вы говорите, мужчина звонил?

– Да, мужчина, – твердо ответила Милентьева.

– А вы никогда раньше не слышали этот голос? Не узнали его?

– Нет. Он говорил словно... Словно искусственным голосом. Ну, в смысле, как будто через платок или менял голос, вы понимаете? – заторопилась она с объяснениями.

– Да, я понимаю. То есть голос был явно изменен?

– Да-да, это точно.

– Хорошо. А сколько их было всего, этих звонков?

– Всего... – Валентина Михайловна задумалась. – Ну, на моей памяти три раза. Да, три раза я слышала голос и в последний раз не стала вешать трубку. Но может быть, он звонил еще и без меня, Виталий об этом мне не рассказывал.

– И у вас нет никаких предположений, кто бы это мог быть?

– Нет, – растерянно пожала она плечами. – Но я думаю, это могло быть связано с его новым проектом...

– Каким проектом? – живо заинтересовалась я.

– Виталик мне подробностей не рассказывал, – словно извиняясь, пояснила Валентина Михайловна. – Он только несколько раз говорил, что собирается расширяться, налаживать новое производство, что ли...

– Вот как? – отметила я. – А что же, Коршунов и Ройзман не в курсе этого? Они мне ничего об этих планах не говорили.