Черная Призма

Гэвин мысленно сравнил ландшафт внизу с картой Тиреи. Это оказалось на удивление просто, с учетом того, что он находился сейчас ближе к точке, с которой обычно рисуют карты, чем большинство людей. Он посмотрел на горы, на не то чтобы перевал и на положение дыма. Мысль поразила его с большей силой, чем простая интуиция. Он здесь не случайно. Не по простому совпадению он оказался там, откуда смог увидеть огонь, и Каррис оказалась с ним. Это был не лесной пожар. И не красный цветодей.

Огонь поднимался над Ректоном. До войны это был красивый город. И там находился «сын» Гэвина. Гэвин знал это, хотя они были так далеко, что точно знать было невозможно. Если Оролам воистину существует, таково было его наказание для Гэвина. Или испытание.

Как бы там ни было, это выбор.

Осталось пять лет и пять великих свершений. И одно из них было действительно, считай, бескорыстным: освободить Гарристон, разрушенный из-за него. И все еще страдавший из-за него.

Если Гэвин направится в Ректон, ему придется столкнуться с той безумной бабой, Линой. Ему придется встретиться со своим сыном Кипом и сказать ему – извини, ты по-прежнему безотцовщина. Я понятия не имею, что несет твоя мать.

Несомненно, это получится прекрасно. Кроме того, они окажутся близко к армии Раска Гарадула, так что Каррис откроет письмо с приказом, и все быстро пойдет кувырком.

Гэвину всего-то нужно было сказать – у меня свои приказы, и Каррис поняла бы. Она всегда была исполнительной. До неприличия.

Но ты не Каррис. Это не ее испытание.

Он открыл было рот, чтобы сказать это, и ощутил вкус трусости. Он не мог выдавить слов сквозь стиснутые зубы.

– Давай посмотрим, – сказал Гэвин. Он накренил кондора и увидел, что принял решение как раз вовремя. Они чуть было не врезались в гору.

Каррис стиснула его руку, и глаза ее сверкнули, эти нефритовые глаза с россыпью красных алмазов. По какой-то причине ее радость ранила его глубже, чем любое разочарование. Эта радость была напоминанием о шестнадцати годах радости, которую он должен был бы ей дать. О годах украденной радости.

Он отвернулся. Горло перехватило.

Горы вздымались все выше, и Гэвин впервые осознал, как быстро они летят. Надежды на посадку на воду не было. Если восходящий поток вскоре их не подхватит, они с Каррис останутся большим кровяным плевком на склоне здешних гор.

Оролам, если тут вообще нет ветра, может, найдется хоть один, который подбросит нас вверх?

Он уже начал создавать красную подушку – безнадежно, поскольку какой большой он ее ни сделал бы, на этой скорости она окажется слишком маленькой, – когда их подхватил восходящий поток. Их понесло в небо, крылья кондора напряглись.

Каррис восторженно заорала.

Сила была невероятной. Трудно было оценить, насколько быстро они поднимались, но Гэвин укоротил крылья кондора, чтобы снять напряжение, и еще потому, что Ректон был не так далеко, чтобы им потребовалась большая высота. Чем выше они были, тем лучше их видели. Но это заставило его задуматься. С учетом всей той высоты, которую они могли получить от гор, радиус дальности его кондора был куда больше, чем он полагал.

Это была мысль на будущее. Сейчас проблема состояла в том, чтобы держаться как можно ниже, пока их не увидела вся Тирея и чтобы погасить хоть часть набранной ими чудовищной скорости. Он создал купол из того самого синего люксина, который использовал для прыжка с Хромерии. Он тут же раскрылся, швырнув их с Каррис вперед, затем почти так же быстро оторвался.

Когда они восстановили равновесие, Гэвин попытался еще раз. На сей раз зеленый и поменьше. Он закрепил купол на люксине кондора так, чтобы его не разорвало. Вроде как сработало. Они чуть замедлились.

Теперь они шли вниз на просто чумовой скорости. Гэвин пытался снова увеличить размах крыльев.

– Чем я могу помочь? – крикнула Каррис.

Гэвин выругался. Он едва начал экспериментировать с изменением крыльев кондора. Во время всех испытаний он просто наклонялся в одну или другую стороны и останавливался, прежде чем удариться о землю или воду. Застонав от напряжения, он поднял переднюю часть крыльев к небу.

Поднять вверх, чтобы взлететь верх, верно?

Это было полнейшей ошибкой. Они резко пошли носом вниз. Когда он выровнял крылья, кондор продолжал нестись к земле. Хуже того, из-за внезапного рывка его ноги отделились от пола. У него не было рычага, надавив на который он мог бы манипулировать крыльями. Он швырнул люксин к потолку, чтобы заставить тело опуститься и начал закреплять ноги на полу, но эвкалиптовые деревья быстро надвигались. Он не успевал.

Затем его припечатало об пол. Кондор нырнул, резко опустился ниже деревьев, на луг, а потом начал подниматься. У него вряд ли получится.

Гэвин успел дотянуться до люксина, когда кондор проломился сквозь ветви. Синий люксин трескался и разлетелся бы, если бы он не ухватил его. В следующее мгновение он ничего не мог видеть, пока они проламывались сквозь деревья, затем снова взлетели в воздух. Вверх, все круче.