Черная птица ревности

– Ну, перестаньте уже, Майя! – опять с улыбкой перебил ее Константин Эдуардович. – Я не знал, каким образом зазвать вас к себе в аудиторию, а тут вдруг заходит Эмма Ивановна и спрашивает, когда я буду работать с должниками. Ну… я решил этим воспользоваться. Сказал, что как раз сейчас жду этих самых должников… А стоял я в это время у окна и видел, как студенты вашей группы кого-то ждали… И вы там были… Я и попросил Эмму Эдуардовну вас позвать. Если бы я сам позвал, возможно, вам это было бы неприятно, ведь пришлось бы что-то объяснять группе…

– Мне наверно и так придется. Будут спрашивать, что у меня с лабораторной работой.

– А вы скажите, что секретарша ошиблась, что у вас все в порядке, – предложил Иващенко, все так же красиво улыбаясь.

– Я скажу… – согласилась Майя. – Только и вы скажите… Почему вы подарили мне розы?

– Ну как же я мог не подарить? Вы же мне подарили ложку! Розы – ответный подарок!

– А-а-а… – протянула Майя совершенно севшим голосом. Конечно, разве интеллигентный человек может не ответить на подарок подарком! Вот он и ответил. Она преподнесла ему его же ложку, будто сова из мультика о Винни-пухе, которая на день рождения подарила ослику Иа-Иа его собственный хвост. Понятно, что Иващенко не мог поступить так же по-дурацки и купил ей розы. Майя кивнула головой, буркнула: – Ну я пойду… – и повернулась к дверям.

– Подождите! – Константин Эдуардович схватил ее за локоть, и тело вообще отказалось повиноваться девушке. Ей хотелось заплакать от полного смятения души, а преподаватель вдруг предложил: – Если вы сегодня не очень заняты, то, может быть, мы сходим вместе в театр?

– В театр? – испуганно повторила Майя, развернулась к нему и еще раз переспросила, будто не расслышала: – В театр?

– Ну да, в театр, в драматический! Между прочим, в спектакле занята Алла Завельская! Вы когда-нибудь видели ее на сцене?

Майя отрицательно помотала головой.

– Только в кино видели, да?

Девушка согласно кивнула.

– Да что с вами, Майя? – Иващенко приблизился к ней, взял за плечи и заглянул в глаза: – Я же вас приглашаю всего лишь в театр, а не в какое-то злачное место. Так вы пойдете?

– Да… – односложно смогла вымолвить студентка Романова.

– Ну и отлично! Назовите ваш адрес, чтобы я смог заехать за вами.

Майя назвала, хотя язык ее очень плохо слушался, став сухим, шершавым и плохо помещающимся во рту.

– Отлично! – резюмировал Константин Эдуардович и добавил: – Вы живете далековато от центра, а вечером можно еще мертво стать в пробке, так что я предлагаю выехать за час до начала спектакля. Согласны?

Майя очередной раз кивнула.

– Тогда выходите из дома ровно в 18.00, хорошо?

Девушке пришлось снова кивнуть.

– До встречи?

– До встречи, – промямлила Майя, так как дальше кивать было уже просто неприлично.

Она как раз вышла из аудитории, когда ей позвонила Ольга.

– Майка, ну ты где? Я тебе всяких роллов набрала! Женский день будем праздновать по-японски! Что там с лабораторной-то? Бред какой-то! Мы сто лет не были на лабораторных по химии. Иващенко совсем сдурел!

– Оля… я не приду в кафе… не смогу… – ответила ей Майя.

– Вот новости! Почему? Да что там с лабораторной-то?

– Дело не в этом… С лабораторной все нормально, Эмма Ивановна просто перепутала…

– А что не нормально?

– Оль, не спрашивай сейчас… И сегодня не звони больше, пожалуйста! Я тебе завтра все объясню! Честное слово!

– Ну, ты даешь, Маха! – оглушающе крикнула в телефонный аппарат Ольга. – У тебя голос… вообще… ужасный! Я ж твоя подруга! Я же буду волноваться!!

– Не надо, все хорошо, – попыталась успокоить ее Майя, – даже лучше, чем хорошо… Но не спрашивай сейчас ни о чем! Все потом! – И студентка Романова отключила телефон.