Черная пурга

Букашкин распрощался и ушел, а мать с детьми направились в барак. В длинном коридоре по обе стороны располагались двадцать дверей. В комнатах жили бывшие заключенные, которым после освобождения запрещалось выезжать за пределы Полярного круга. Ко многим приехали семьи, некоторые здесь женились или вышли замуж. Глаша вслед за мамой вошла в последнюю, угловую комнату. К своему удивлению, она встретила брата Виктора и тетю Нону с годовалым сыном Юрой. Глаша подумала: «Как мы все сможем разместиться спать в одной комнате?». Она осмотрела обстановку. У дверей стояла печь с плитой и духовкой, две кровати, самодельный шкаф для одежды, стол, табуреты. Ей вспомнилась комната в детдоме с четырьмя аккуратно заправленными кроватями, на душе стало грустно и тоскливо. Ее никто не расспрашивал о прожитых годах, отнеслись как к новой появившейся мебели. С первых минут она почувствовала, что ей здесь не рады, и обрадовалась, когда начали укладываться спать. Мать и Нона с маленькими детьми легли на кровати, Вите и Глаше постелили на полу.

Проснувшись утром, Глаша не обнаружила брата.

– Где Витя? – спросила она.

– Он уехал на работу, – ответила мать.

– Где он работает?

– На шахте, там и живет в общежитии, приезжает повидаться в выходные дни…

2

Мужа Ноны призвали в армию, там он встретил женщину и не вернулся домой в Идринское. В Норильск Нону привез Букашкин, охранник лагеря. Во время войны его родные жили в Белоруссии. Немцы всех уничтожили, а деревню сожгли. Вернувшись с фронта, он оказался на пепелище родной деревни.

В военкомате Букашкину предложили поехать в Норильск работать надзирателем, и он согласился. Здесь познакомился с Милей Грудзинской. В очередной отпуск после двух лет службы он не знал, куда поехать. Миля предложила:

– Езжай в Идринское к моей родне, на обратном пути заберешь в Туруханске Глашу.

Он согласился. Отпуск, видимо, провел хорошо, вернулся с Витей, Ноной и ее сыном Юрой, думая обрадовать Милю. Она же была в шоке. За долгие годы привыкла к одинокой жизни, а тут свалилась на ее голову большая семья, которую надо кормить и одевать. Миля стала злой, раздражительной, часто ругалась. Витю устроила работать на шахту, избавившись от одной обузы. Ноне нашлась работа кассиром в зоне алевролитов, со временем она забеременела от начальника лагеря Чулева, ей дали отдельную комнату в этом же общежитии, и вскоре у нее появился сын Гена. Нона унаследовала красоту своих польских предков, к ней тянулись мужчины как к магниту. Вскоре она вышла замуж за освободившегося заключенного Алексея Синькова, который усыновил ее детей.

3

Судьба Михаила Болдырева, мужа Мили, типична для многих семей довоенного времени.

Его родителей осудили и сослали в Черемхово. Он в девять лет сбежал из детдома и связался с компанией жуликов, научился их мастерству. Попав однажды в цирк, остался в нем работать, освоил много номеров и трюков. Работал иллюзионистом, эквилибристом и жонглером. На одной из репетиций гимнастка-лилипутка, стоящая на шесте, который он держал на лбу, упала и разбилась. Оказалось, что он был пьян. Перед выступлением гимнасты не разогрелись, а выпили коньяк. Его осудили на десять лет и сослали в Норильск. Из лагеря дважды сбегал, его ловили и добавляли срок. В общей сложности просидел шестнадцать лет. Своим умением показывать фокусы заслужил авторитет у заключенных и охраны. Мог поставить топор топорищем на лоб, сбросить на руку, подбросить и вновь поймать лбом. Ему не составляло труда, проходя мимо человека, вынуть у него кошелек или часы.

Среди воров в законе считался своим человеком. Перед побегами они давали ему адреса и записки к своим друзьям на свободе. Как у многих из них, у него во рту блестели две золотые «фиксы». Со спокойным нравом, веселым характером умел интересно рассказывать анекдоты и у всех пользовался уважением. Всегда доброжелательный, с хорошим настроением, он не ругался, как принято в зоне. Когда его кто-то допекал, любимым выражением было: «Обворую». Однажды его обманул заключенный-бытовик Зверев. Михаил о мести не думал, а друзья сбросили обидчика в бункер и засыпали рудой. Среди заключенных часто возникали драки. Михаил подходил к ним и произносил: «Разойдись, гады». Все расходились, зная его накачанные мускулы.

Воры в законе жили в отдельном бараке, они не ходили на работу.

Как-то вызывает Михаила начальник лагеря и говорит:

– Все на работе в шахте, кроме твоих друзей из восьмого барака. Надо передвинуть забор – расширить зону.

– Новый барак строить?

– Пока будет местом построения заключенных.

– Попробую уговорить, но не обещаю.

Приходит Михаил в барак и говорит:

– Хотите иметь волейбольную площадку?

– Что предлагаешь?

– Надо отодвинуть забор.

Забор был перенесен, и появилась волейбольная площадка.