Чёрная река

— Значит, ты пошел в наемную армию только из-за денег? — вздернул бровь киммериец.

— Говоря откровенно, я ехал в Тарантию, — смущенно проговорил Риго. — В столице можно неплохо устроиться, пойти в помощники к какому-нибудь алхимику, кое-чему научиться. Но отцовское золото я… гм… потерял. Остался без единой монеты.

— И как же тебя угораздило? — осведомился Сигвальд.

— Меня ограбили, — Риго снова покраснел. — Слышали про Биркарта из Абсема?

— Ого! — Конан присвистнул. — Как же! Слыхал, еще во времена, когда жил в Зингаре! Знаменитый и неуловимый рыцарь-разбойник, гроза Пуантена! Не везет тебе, парень!

Биркарт, барон Абсем, владелец крохотного лена на самой границе с Зингарой, стал легендой полтора десятилетия назад, слава о нем расползлась от Полуденного Побережья до Бритунии и Заморы, а власти Великого герцогства давно оставили любые попытки поймать Биркарта и отправить его на галеры — эшафота он не заслужил, поскольку никогда и никого не убивал, все его жертвы оставались живы. На его счету были самые громкие ограбления в Аквилонии — к примеру, исчезнувший караван королевских мытарей в 1281 году, еще при царствовании Вилера! Если быть совсем точным, сами мытари, сборщики налогов, никуда не подевались — пятерых королевских чиновников и десяток латников охраны обнаружили на следующий день привязанными к деревьям и с кляпами во рту в леске неподалеку от Гайарда, пуантенской столицы. А вот три повозки, нагруженные золотом и серебром, действительно сгинули в никуда.

Злосчастные чиновники вместе с вояками в один голос уверяли, что Биркарт и двое его сыновей (молодые люди с удовольствие пошли по стопам папаши) действовали только втроем. Это утверждение вызвало у коронных дознавателей справедливый вопрос: как могут три разбойника противостоять пяти тройкам отлично вооруженных людей? Одной только удалью Биркарта такое не объяснишь, поэтому в ход пошла версия о магических способностях барона… Со временем его разбойничья милость стал такой же достопримечательностью Пуантена, как Башня Леопардов в Гайарде или замок Нарбонет в Толозе. О рыцарственном поведении Биркарта ходили самые невероятные слухи: доходило до того, что некоторые благородные девицы прихватывали с собой из дома тяжеленькие кошели и в одиночестве разъезжали по дорогам Пуантена, надеясь встретить месьора Биркарта и обменять золото на его любезности. Некоторым везло.

Однако, будь барон Абсем рыцарем или нет, воспитанным человеком или грубияном, сути это не меняло: он являлся самым опасным разбойником в Аквилонии, грозой купеческих обозов и просто мирных путешественников. Герцог Троцеро, которому смертно надоели бесконечные жалобы подданных и иноземцев, отобрал в казну замок и земли Биркарта и хотел лишить его дворянства, но уложения короля Сигиберта Завоевателя запрещали отнимать титул — дворянин остается таковым даже на плахе.

От потери наследственного лена барону было ни холодно, ни жарко — жалкий клочок земли и каменная развалюха более напоминавшая сарай, чем крепость, не стоили и сотой доли награбленного. Где Биркарт прятал такое огромное количество золота никто, ясное дело, не знал, но среди коронных корсаров Зингары, в числе которых ходил и киммериец несколько зим назад, ходили упорные разговоры о том, что его милость частенько наведывается в Кордаву под чужим именем — отдохнуть от своих сомнительных подвигов и вложить очередную долю награбленного в торговые дома шемитов. Никаких сомнений, с возрастом Биркарт устанет от разбойничьих забав, на сбережения купит лен в Аргосе или Коф и станет добропорядочным дворянином…

Впрочем, это были чистейшей воды домыслы. На покой Биркарт Абсемский пока не собирался, что наглядно доказала недавняя история с Риго.

— Какой из тебя маг, если ты не мог отвести глаза грабителю? — поинтересовался Конан. — Или россказни о колдовских способностях барона Абсема имеют под собой основание?

— Не знаю, — тяжко вздохнул Риго. — Еду но дороге, впереди всадник… Судя по одежде, человек благородный. Он остановился, навел на меня тяжелый самострел, приказал спешиться. О какой магии может идти речь, если ты находишься под прицелом арбалета?

— Тот-Амон моргнул бы левым глазом, и от Биркарта мокрого места не осталось бы, — со знанием дела ответил киммериец. — Равно и от его арбалета. Спишем на то, что ты явно не Тот-Амон. Что было дальше?

Дальше Биркарт и двое сообщников появившихся из-за деревьев обобрали беднягу до нитки. Вежливо, но весьма настойчиво отобрали — лошадь, меховой плащ, поклажу, меч, фамильный гербовый перстень и кошелек с отцовскими кесариями.

— Прошу простить меня, сударь, — раскланялся Биркарт напоследок. — Просто вы оказались в плохое время в плохом месте. Сожалею, но моя репутация не позволяет оставить вам и единой серебряшки. К искусству грабежа на большой или малой дороге следует подходить так же серьезно, как и к любому другому ремеслу. Я обязан забрать всё. Прощайте, юноша. Надеюсь, это была наша первая и последняя встреча.