Черная река (СИ)

- Следить надобно за своей живностью, - покачал головой Риланкоши. – Держи, пока я перевяжу его…

Кесса подобралась поближе и присела на скамью. Пернатый ящер снова повернул голову – его сверкающий глаз неотрывно следил за странницей, и дружелюбия в его взгляде не было.

- Отпускай, он уснёт, - сказал Риланкоши, сжимая пасть существа с двух сторон и переворачивая его на спину. Второй эльф посмотрел на вымазанные кровью руки, хмыкнул и пошёл к водяной чаше.

- Вот оно что, - Риланкоши перевёл взгляд на Кессу. – Ещё один поселенец, которому нужно выжечь печать. Этим же вечером и сделаю. Ты уже достаточно окрепла, чтобы вынести немного боли.

- Выжечь? – Кесса поёжилась. – А иначе никак? У меня были рисунки, но стёрлись…

- Поэтому мы печати выжигаем, - эльф оттянул ворот рубашки, показывая небольшой, но витиеватый узор чуть пониже ключицы. – Тут много разных созданий, Чёрная Речница. Лесные шонхоры – не самые опасные среди них.

- Шонхор – так называется этот зверь? – Кесса решилась подойти к спящему существу. Риланкоши положил его в маленький кокон, подвешенный к стене, и ящер, не просыпаясь, убрал голову под крыло.

- А это птица или ящерица? – спросила Кесса на всякий случай. – Оно не сродни харайге?

- Сродни, - кивнул эльф. – И летает прескверно. Однако этот лес не слишком хорош для птиц. Это лесной шонхор. Говорят, они водились и в ваших землях. Но знорки питали к ним такую ненависть, что от них не осталось и пёрышка. Не трогай его – он, как и ты, ранен и напуган.

«Это всё наяву,» - Кесса украдкой ущипнула себя, но зелёные стены, папоротниковые ковры и спящий ящер с четыремя крыльями остались, где и были. «Я в настоящем эльфийском замке, и тут меня знают. И это настоящие авларские эльфы, те, кто говорит со всеми живыми… Река моя Праматерь! Даже Речник Фрисс этому не поверит!»

За окном что-то взревело, Кесса бросилась к нему, но увидела внизу только навесы, а на стенах – лишь струи дождевой воды и серебристые листья. Риланкоши едва заметно поморщился.

- Надобно соблюдать осторожность, - пробормотал он. – Холодный ветер за окном, знорка. Прикрой его. Там закололи алайгу, ничего страшного в этом нет.

В коконе, почуяв чужую смерть, зашевелился шонхор, открыл зубастую пасть, попытался высвободить крылья. Авларин легко подул на него, издав несколько щёлкающих звуков. Ящер затих.

- А большая у вас крепость? – спросила Кесса. – Я видела из окна много стен и башен.

- Тут многим хватает места, - кивнул Риланкоши. – Даже зимой.

- А зимой вас становится больше? – слегка удивилась «Речница».

- Многие из лесных жителей зимуют у нас. Тут теплее… и спокойнее, - усмехнулся авларин. – Лесные дома по зиме пустеют. И ты, судя по всему, тоже будешь зимовать у нас.

«Зимовать…» - Кесса растерянно усмехнулась. Ей было не по себе – настолько, что по коже ползли мурашки. «Я всегда зимовала только в Фейре… А тут даже не пещера!»

- Мне надо вернуться на Реку, - нерешительно сказала она. – Там мои родичи… и Речник Фрисс. Я не думала, что уйду… так надолго.

- Холодные дожди уже идут, - пожал плечами Риланкоши. – А за ними с неба потечёт хашт, и он же поднимется из земли. Пятнадцать или двадцать дней – и явятся Хелигнэй, воины льда. Куда ты пойдёшь, и куда успеешь уйти? Ты не шонхор, чтобы перезимовать в дупле.

…Холодный дождь всё лил за окном. Кесса сквозь дрёму слышала, как стекает по стенам вода, и как колышутся за башнями широколистные папоротники. Завеса снова качнулась, пропуская в залу эльфа, одетого в чешую.

- Риланкоши! Когда мы увидим тебя в Зале Чаш? – усмехнулся пришелец, ставя на сундук большой круглый сосуд на четырёх лапах и выкладывая рядом пару коротких двузубцовых лезвий. – Питья не принёс. И вот ещё кое-что, для тебя и для раненых. Вот бы ты чаще выбирался из норы!

- Зачем бы? Вы, Дети Намры, без меня уже и с алайгой не справитесь? – нахмурился Риланкоши. – Даже здесь был слышен крик. Кто не уследил?

- Всему сразу не научишься, - пожал плечами чешуйчатый эльф. – Чёрная Речница! На ногах и в полном здравии? Скажу княгине Миннэн. Тебя-то мы увидим в Зале Чаш? Я зову тебя за стол Детей Намры. И еда, и питьё там хороши!

- Благодарю, - склонила голову странница. – Меня зовут Кесса.

- Иллингаэн, - авларин, согнув пальцы, легко прикоснулся ими к груди. - Угощайся. Свежайшее мясо, сам хотел съесть!

Шонхор, выбравшийся из кокона, перепрыгнул на край водяной чаши – свёрток, брошенный Иллингаэном на её дно, сочился кровью, и ящер с хриплым криком потянулся к нему. Риланкоши схватил существо за бока и затолкнул обратно в кокон.

- От Иллингаэна всегда шум и переполох, - поморщился он. – Всё их семейство такое – хоть внуки, хоть правнуки.

Кесса, забыв о кровавом свёртке, удивлённо присвистнула.

- Сколько же ему лет?

- Да немного, - проворчал Риланкоши. – Держи. Тебе сейчас надо есть!

Он протянул ей кусок тёмного окровавленного мяса, не тронутого ни огнём, ни кипятком. Кесса едва не выронила его на ковёр.

- Это кусок алайги? – спросила она, обнюхивая полученное. – Вы… едите мясо сырым?