Черная река (СИ)

- Хаэ-эй! – крикнула Кесса, выпрямившись во весь рост. – Хаэ-э-эй!

Вопить было ни к чему, и никто не откликнулся, кроме растревоженных крылатых ящеров. Четверокрылые тени, посрывавшись с ветвей, заметались над водой, и долго лодку провожали сердитые вопли. Но воздух больше не казался Речнице обжигающим и вязким, как горячий кисель, и она вдохнула полной грудью. Рёбра ещё саднили – не снаружи, изнутри. «Чем я там надышалась, на этой границе?!» - недоумённо пожала плечами Кесса, оглядываясь по сторонам. «И какой сегодня день?»

- Хаэ-э-эй… Бездна!

Жажда и голод всех дней, незаметно проскочивших мимо в вязком мареве пограничья, разом навалились на неё. Забывшись, она склонилась над водой, зачерпнула, поднесла ко рту – и выплеснула мутную воду обратно. Река была горькой.

«А, ядовитые топи Скейната…» - поморщившись, Кесса наколдовала водяной шар. Пила она долго – нелегко было залить пожар во рту, и долго грызла полосу высушенной рыбы, пока лодка, предоставленная самой себе, качалась на волнах Карны. Ящеры успокоились, какой-то некрупный зверёк с оперённым хвостом и острыми зубками вышел на берег, равнодушно взглянул на проплывающую мимо лодчонку и наклонился к воде. За его спиной лес тихонько заскрипел, и существо молча взметнулось вверх по стволу дерева. К реке вышла чёрная харайга, подозрительно огляделась по сторонам, резко опустила когтистую лапу в воду и вскинула, подбрасывая в воздух насаженную на коготь рыбёшку.

Лодка ткнулась носом в то, что показалось Кессе клубком тины – или замшелой корягой с торчащими из мха продолговатыми листьями. Но от прикосновения «коряга» вздрогнула и рванулась в глубину. Плоский хвост скользнул под лодкой, и та закачалась на поднятых волнах. Тёмно-зелёная тень с колышущимися на спине лентами уплыла недалеко – вновь поднялась к поверхности на середине реки, и зелёные «травинки» встали торчком, а «мох» зашевелился, отряхиваясь от воды.

«Гуш, рыба-остров!» - Кесса осторожно дотронулась до странного существа веслом. Гуш всплеснул плоским хвостом, уплывая ещё дальше. Он был большой – вчетверо больше хрупкой эльфийской лодчонки.

- Ты был Листовиком когда-то? – робко спросила Кесса, догадываясь, что ей не ответят. – Как далеко ты уплыл от Великой Реки…

«Да и я не ближе ушла,» - вздохнув, она погрузила весло в воду. Месяц Кэтуэса близился к завершению, весна почти миновала, в спину Речнице дышала грозная Волна, а моховые дебри казались бесконечными…

…Ещё недавно медузы были крошечными, а ветки над водой – чистыми; Кесса и заметить не успела, когда канзисы выросли и увешали всё вокруг слизкими щупальцами и нитями икринок. Ярко раскрашенные медузы – каждая с человечью голову – облепили кусты, и каждая веточка сочилась их слизью, а блестящие ленты икры трепетали на речном ветерке. Речница вертела головой, высматривая, где причалить – так, чтобы не собрать на себя все жгучие щупальца – но гигантские мхи расступаться не спешили. Они стеной встали у воды, сросшись ветвями, и только медузы рисковали забраться в их переплетения.

Берег слегка изогнулся, образовав изогнутую косу, дерево на длинных голых корнях, больше похожих на сваи, накрыло её тенью, его облепили мхи. У его подножия Кесса увидела илистую кромку берега – узкий «причал», только-только размять ноги. Узловатые стебли вьюнов всползали вверх по стволу, их мясистые листья топорщились во все стороны. Кессе был знаком их вкус, и она, сглотнув слюну, направила лодку к илистой косе.

Накинув причальный канат на торчащую ветку, странница разулась и шагнула в тёплую воду. Съедобные листья росли невысоко, но выше, чем ей показалось поначалу, - надо было влезть на вывороченные корни. Оскальзываясь во мху, Кесса дотянулась до лианы, сорвала несколько листьев и остановилась – замерла на месте, ошарашенно глядя в воду. Тут было неглубоко – ей по щиколотку – и мутная вода не скрывала дно… и глубокий отпечаток огромной трёхпалой лапы.

Кесса спрыгнула, выронив листья, склонилась над вмятиной в сером иле. Ошибки быть не могло – здоровенный двуногий ящер прошёл тут, его след глубоко впечатался в речное дно. Речница, закусив губу, наступила в отпечаток одного из пальцев – её ступня оказалась короче. Ил не спешил расплываться, скрывая очертания следа, он оставался чётким, - ящер был тут недавно. Чуть глубже, в тени прибрежных тростников, Кесса увидела второй след, такой же свежий.

«Зурхан!» - поёжившись, Речница взглянула на кусты. «Вдруг у него гнездо на берегу?»

Молодой папоротник качнулся с тихим шелестом, и Кесса, на ходу отвязывая канат, прыгнула в лодку. Оброненный лист лианы плавал у берега, но Речница на него и не взглянула. Что-то шуршало в зарослях, и Кесса гребла, не оглядываясь, пока лодка не чиркнула брюхом по дну.