Черная река (СИ)

- Прочные, я сказал, - буркнул он, бросая шкуру обратно. – Где ты берёшь эту рухлядь?

- Ох-хо-хо, - покачал головой горожанин, жестом отсылая помощника в другую комнату. – Самое прочное, что есть, и сыростью совсем не тронутое. Разве я стану обманывать Алгана?!

- То-то нос горит от вонючего порошка, - ещё громче фыркнул Нингорс. Оборотень, прикрывшись рукой, чихнул.

- Верно, - вполголоса сказал он, повернувшись к Кессе. – Любят тут насыпать этой дряни. Аж глаза режет!

- Вот хорошая кожа, - сказал житель, разворачивая ещё одну шкуру и указывая на маленькое клеймо в уголке. – С ваших холмов.

Нингорс потрогал кожу, помял и тщательно обнюхал – и кивнул.

- Это пойдёт. А с Холма Полуночной Грозы ничего не привозили?

- Холм Полуночной Грозы? Клеймо с луной и молнией? – торговец, на миг задумавшись, кивнул на прикрытый ларь. – Давно ничего нет. Одни обрезки на шнурки и браслеты. Не нужно?

Крылья Нингорса дрогнули ещё раз, он приоткрыл пасть, хотел что-то сказать, но только мотнул головой и похлопал по выбранной шкуре.

- Назови цену.

Выбравшись из лавки, Делгин неудержимо расчихался и отошёл подальше от Нингорса, повесившего шкуру на плечо.

- Этого хватит? Одной маленькой шкурки? – Кесса удивлённо смотрела на шкуру хурги.

- Кардвейт разрешил взять инструменты, - сказал Делгин, утирая нос. – Но где найти место? В комнате ты всех уморишь!

- Выветрится, - буркнул Нингорс.

Делгин, отмахиваясь от горького запаха и поминая вполголоса богов, вывел путников из сплетения переулков за стену, на широкую улицу, пригодную для повозок и панцирных ящеров. На каждом крыльце стояли жаровни, пахло мёдом и варёными ягодами, и многие жители, проходя мимо, держали в руках свёрток со сластями или палочку с нанизанными на неё микринами. Кесса, вдохнув сладкий запах, двинулась к ближайшему крыльцу, но её оттолкнул прохожий. Она замерла на месте, забыв о сладостях, - таких хесков она уже встречала, и не в этом городе. По улице шли, прижимаясь друг к другу и хмуро поглядывая на иноплеменников, кладоискатели из Скейната.

- Нингорс, смотри! Помнишь их? Они копали яшму в ручье, - прошептала Речница, потянув хеска за крыло. Он пожал плечами.

Они нагнали кладоискателей у поворота. Кесса думала, что там начинается один из переулков, но мостовая через пару шагов упиралась в лестницу. На ступенях, перед открытой дверью, стояла боевая харайга. Рядом с ней сидел горожанин в кожаной броне. Его руки – от запястья до плеча – обвивали десятки плетёных браслетов.

- Вот так они обычно ходят, - прошептал Делгин, указывая на жителя. – Все в шнурках и лентах. Это из-за Волны всё поснимали.

Кладоискатели, подойдя к лестнице, замялись, но всё же один из них шагнул на ступеньку, а за ним поднялись и остальные. Житель в доспехах дал знак харайге, и ящер попятился, пропуская гостей. Один из них достал из сумы увесистый мешочек, высыпал содержимое на ладонь, - в тусклом свете заблестела яшмовая галька. Горожанин покосился на неё, кивнул и указал пришельцам на дверь. Вскоре на крыльце осталась только харайга, и дом закрылся.

- Самые смелые, - проворчал Нингорс. – Не только залезли в болото, но и перешли границу.

- Может, и нам продать камешки? – Кесса посмотрела на лестницу. Алгана фыркнул.

- Подожди до Рата. Деньги ещё остались?

- Денег хватит, - кивнула Речница.

Широкая улица взбиралась на холм и, миновав подъём, разбивалась о зубчатые кирпичные стены. Там она распадалась на два рукава, и толпа расходилась по ним, а ворота, в которые упиралась дорога, оставались закрытыми. Зубастый череп тзульга украшал каждую створку, ещё один был укреплён над воротами. Кесса, высмотрев в нижней части левой створки калитку, довольно усмехнулась.

- Там есть открытая дверца! – крикнула она, спускаясь с крыши на плечо Нингорса. Хеск осторожно поставил её на мостовую.

- Ага, туда и идём, - кивнул Делгин. – Ворота открываются не для… Эррх, мех и кости!

Трубный рёв напуганного стада алайг раскатился по улице, и прохожие прижались к стенам, а кто-то даже забрался на крыльцо. По мостовой, с хрустом вминая плашки в землю, ползла тяжёлая вайморская повозка. Её паруса были спущены, тёмный дым рвался из труб с надсадным шипением, наполняя улицу запахом гари. На широкой палубе лежало что-то большое, прикрытое широкими циновками. На каждой из них мерцали, время от времени вспыхивая, колдовские узоры, и вдоль палубы, по ограждению и под ним, пролегала широкая полоса охранного круга. По ту сторону сияния стояли над грудами циновок существа в дорожных плащах. С одним из них Кесса встретилась взглядом – и содрогнулась.

Из-под капюшона выглядывала длинная узкая морда, покрытая белыми перьями. Острые зубы торчали сверху и снизу, смыкаясь, как капкан. Узкие алые глаза на миг вспыхнули и погасли, и Кесса поспешно отвела взгляд. Даже сторожевая харайга у водяной повозки смотрела на неё дружелюбнее.

- Венгэты! – Делгин в волнении дёрнул её за руку. – Венгэтская повозка! Это они придумали, как растить боевых зверей! Говорят, у них даже тзульги есть…