Черная ряса

"Со времени рождения «бебе», — пишет она, — мистрис Ромейн ни разу не произнесла вашего имени, она только и думает, только и говорит о маленьком. Это, конечно, весьма извинительно для леди в ее грустном положении. Но, по-моему, не совсем благодарно забывать мистера Винтерфильда, сделавшего для нее так много и не требующего ничего более, кроме позволения проводить невинно несколько часов в ее обществе. Может быть, как незамужняя, я ничего не понимаю в материнских чувствах и детях. Но я тоже могу чувствовать и, извините меня за фамильярность, чувствую за вас. По-моему, ребенок еще наделает много бед. Уже теперь он является источником споров. Мистрис Ромейн знает свет, и у нее доброе сердце. Она советует известить мистера Ромейна о рождении сына и наследника. Мистрис Эйрикорт утверждает, и, вероятно, не ошибается, что этот ненавистный старый патер завладеет имением мистера Ромейна, если только не будут приняты меры, которые заставят отца быть справедливым к сыну. Но мистрис Ромейн горда, как Люцифер, она и слышать не хочет о том, чтобы заискивать перед мужем, как она говорит.

— Сердце человека, бросившего меня, не тронет ни жена, ни ребенок, — считает она.

Мистрис Эйрикорт не согласна с ней. Они поссорились, а милый джентльмен-француз и его жена стараются помирить их. Вы засмеетесь, если я скажу вам, что они для успокоения прибегли к конфетам. Мистрис Эйрикорт уже несколько раз была в Париже с месье и мадам Вилльрэ. Если в заключение дать вам указание, то посоветовала бы попробовать, как подействуют на мистрис Ромейн ваше отсутствие и молчание".

Письмо проникнуто чувством. Я последую совету Матильды. Стелла никогда не упоминает моего имени, а у меня не проходит дня, чтоб я не подумал о ней!

Полагаю, что человек может закалить свое сердце. Попробую я закалить свое сердце и забыть ее.

Экипаж в Неаполе отправится на берег, затем мы поплывем в Александрию. Там яхта подождет моего возвращения. Я еще не видел нильских порогов и не видел прекрасных нубийских женщин мышиного цвета. Палатка в пустыне и экономка из смуглолицых дочерей природы — вот новая жизнь для человека, которому надоела пошлая европейская цивилизация! Начну с того, что отпущу себе бороду.

Пятая выписка

Чивита-Веккия, 28 февраля 1863

После девятимесячного странствования по морю и суше я снова вернулся к берегам Италии!