Черная Роза

– Первый раунд за мной, – рассмеялся кудрявый громила. – Ты думаешь о чем-то другом, я же вижу!

Я постучал ладонью по рингу, чтобы он слез с меня. Воздуха катастрофически не хватало – Цыган подгадал момент на выдохе.

Друг встал и подал мне руку.

– Никогда не отвлекаюсь, брат, ты ведь знаешь! – подмигнул он мне.

Я знал, что это правда. Цыган жил этим – боями, рингом, тренировками.

Еще два раунда, в которых я проиграл, все же смогли помочь хоть чуть-чуть отвлечься от мыслей о сексуальной ведьмочке, запертой в моих подвалах. Немного, но все же.

Пожав Цыгану руку под крики толпы, которая до последнего следила за захватывающим зрелищем – рукопашным боем двух сильнейших в ордене (да чего скромничать, во всем Лондоне!) противников, я вскарабкался обратно по прутьям, покидая ринг.

Когда я уже выходил из тренировочного зала, планируя наведаться к одному из наших колдунов, который испытывал новое зелье по сохранению магии, меня окликнули.

– Лорд! Лорд! – один из охранников, приставленных следить за моей пленницей, ворвался в тренировочный зал с раскрасневшимися от быстрого бега щеками.

– Что произошло? – спросил я, чуя, что что-то не так.

– Леди Сорель, Лорд! Пропала! Из камеры! – выдохнул тот.

– Что?! – взревел я, бросаясь по лестницам вниз.

Она здесь всего несколько дней! В мерлинских темницах! Что эта ведьма могла сделать?!

Охранник кинулся за мной, тараторя на ходу:

– Мы все время были там! Она не могла никуда деться! Мы поставили ей ужин, она не стала есть, а через полчаса, когда стражники подошли к двери убрать еду, в камере никого не было!

Я оказался в темницах спустя какую-то минуту. Обычно это заняло бы минимум четверть часа, но я был так зол, что довольно приличные расстояния моего дома показались мне пустяковыми. Чего не скажешь об охраннике, отставшим еще на первом лестничном пролете.

– Где она?! – заорал я на вжавших головы в плечи амбалов, стоящих у клетки моей самой ценной пленницы, моего шанса на спасение ордена.

– Не… Не знаем, лорд Вуд!

Я ворвался в ее темницу. Стражники были правы – внутри никого. Подошел ближе к каменной койке. В мерлинской темнице можно использовать магию только в одном случае – если у тебя есть часть камня из посоха великого мага. Не того камня, который украшал верхушку и служил больше для иллюзии «великой силы», а настоящего волшебного артефакта, величиной с горошину, в былые времени запертого в сердце посоха. Камень разделили на три части – максимально возможное количестве, чтобы артефакт сохранил свои свойства. Две из них хранились у меня, а одна находилась в США, переправленная туда вместе с одним из плененных когда-то магов. Тогда как, Тьма раздери, ведьме удалось сбежать?!

Как только я вплотную приблизился к койке, нос защекотал слабый остаточный запах сонного газа. А сбежала ли она?…

Нет, это было еще более невозможно, чем ее побег. Похитили? Кто? Как? У меня из-под носа?

Сонный газ полностью рассеивается спустя двадцать минут и сорок восемь секунд и действует на среднего мага сразу же. Сюзанна не была обычной средненькой колдуньей, значит, она где-то с минуту точно боролась. Я начал считать, принюхиваясь. Три минуты ровно – и газ полностью исчез. Плюс пятнадцать минут бега стражника по ступеням. Плюс минута борьбы ведьмочки… У меня было точное время похищения.

Одна из частей камня Мерлина всегда была у меня с собой – я вбил ее в центр своей ладони еще в девятилетнем возрасте. Вообще это вышло случайно – я залез в кабинет отца, где всегда была куча интересных вещиц, с которыми мне, мальчишке, очень нравилось играть. Я представлял себя сильнейшим колдуном, Мерлином, борющимся с нашими врагами. Я играл с артефактами, пока отца не было, и случайно задел полку с драгоценными камнями и минералами. Даже не думал, что среди красивейших кристаллов-накопителей, древних окаменелостей давно вымерших животных и просто симпатичных безделушек-драгоценностей есть такая уникальная в своем роде вещь, как камень Мерлина. Когда полка, и все на ней находящееся, посыпалось вниз, я стал отсутпать назад, но споткнулся, и упал прямо на осколки. Тогда-то камень и оказался в моей ладони.

Крови тогда было много, но я даже руку перебинтовал себе сам, не давая целителям к себе подступиться. Отец, заметив разгромленный кабинет и пропажу, все понял тут же, но даже не стал злиться и отчитывать меня. Он только удивленно на меня взглянул, попросил вытянуть руку с камнем и долго рассматривал место пореза, размотав мои бинты. Через несколько минут молчаливого изучения моей ладони, отец сказал, что камень Мерлина не отверг меня, а это – хороший знак. Больше отец ничего не объяснял. Но до последних дней артефакт мне ни разу не понадобился. Бросив братьям по ордену через плечо, чтобы искали девушку, я остался в камере.