Черная роза

Я опускаюсь на корточки и тяну ее руки к губам. От тепла и нежности — утопаю, словно отпил большой бокал вина. Голову кружит от дурмана, от эмоций впитывающих меня, при соприкосновении с ее кожей, телом. Прикрыв глаза, я целую ее ладони, осторожно прижимая к лицу.

— Андреас… — тихим, от пробуждения голосом зовет Амели, — ты здесь? — улыбается.

— А как иначе? — отрывая губы от ладоней, заглядываю в сонные, но здоровые ото сна глаза.

— Не знаю, — осторожными движениями, убираю волосы с лица, — я здесь… сюда пришла.

— Все прошло, — целую руки, — ведунья сказала, что больше к тебе не вернется этот недуг.

— Хочеться верить, — помогаю ей сесть на кровать, застеленную белой простынью, — я так хочу есть! Очень сильно!

— Все к вашим услугам, — произносит за спиной девица, — стол уже накрыт и мы ждем вас к ужину, — она переводит взгляд на Амели, — я помогу вам умыться.

Аромат свежеиспеченных булочек, все еще дымящихся в плетеной корзине, заставляют сглатывать. Ведунья уступает мне место во главе стола, куда я отказываюсь сесть. Помогаю Амели опустится на стул, присаживаюсь рядом.

Ведунья наполняет наши тарелки ароматным супом, желает приятного аппетита.

Трапеза проходит почти в тишине, исключение, когда Амелии спрашивает можно ли ей то или иное блюдо, и радуется как ребенок, когда Ведунья разрешает съесть булочку. Я с удовольствием смотрю на улетающую еду Амелию, забыв о том, что самому не помешало бы покушать.

— Андреас, — жадно осушив стакан морса, Амелия смотрит на меня, улыбается, — ты тоже ешь.

Ведунья смеется и протягивает мне булочку, а вот девица, чье имя я до сих пор не знаю, не ужинает вместе с нами. Она забирает со стола булочку и сок, относит кучеру, с разрешения матери.

Вдоволь наевшись, я благодарю ведунью и требую тотчас же огласить свое желание, которое обязуюсь исполнить немедленно. На что она отвечает:

— Придет время — я скажу, а сейчас торопитесь. Темнеет.

Крепко обняв Амелию, она шепчет что-то на ушко, на что Амели кивает и целует ведунью.

— Я буду к вам приезжать, если позволите? — спрашивает принцесса, ожидая ответа от ведуньи смотрит на меня.

— Как только захочешь — можешь посетить свою спасительницу!

— Мои двери всегда открыты для тебя!

Матушка встречает нас с распростертыми объятиями, и нет бы первым делом делом обнять меня, она обнимает Амели и ведет под руку за собой в замок, тихо роняя слезы.

— Отец, — я подхожу в упор, — у меня к тебе деликатный вопрос.

— Спрашивай, — требует отец.

— Я видел такую же родинку, как у себя, как у тебя на шее, на девице.

Глава 28

— Мы потом поговорим, — отец по-дружески хлопает меня по плечу и мы заходим в замок, — сейчас не место и не время! — оставляя меня стоять у порога, он идет за королевой.

Мама помогает Амелии уложиться в кровать, прогоняя отца из наших покоев, присаживается на край кровати.

— Тебе еще некоторое время придется провести в постели, — мама мило улыбается, — много кушать и спать, набираться сил. Ты сильно исхудала, — Амелия вытирает слезы на глазах у моей матери и просит не плакать.

— Мама, прошу тебя не расстраивайся так! — опускаясь перед ней на корточки.

— Ее казнят, завтра на рассвете! Такое нельзя прощать! — произносит властным голосом королева.

— Мама!

— Присядь сынок! — она давит на мои плечи, возвращая меня на место, — это приказ отца и я полностью его поддерживаю!

— Боже! — Амелия прикрывает рот рукой.

— Прости дочка, так будет правильней! Люди неправильно поймут, не перестанут осуждать, обвинять в несправедливости!

— Мы же договаривались..

— Разговор окончен! Я бы и не тронула эту темы, но вы должны были знать! Стража! — громко зовет мать, — зовите девочек! Пусть явятся немедля!

Дав четких указаний девочкам, по уходу за принцессой, мама покидает нашу комнату, пожелав хорошего вечера.

— Амелия, ты слышала, мама сказала много спать! — целую ее руки, прижимая к своей груди. Не верится, что мы дома и что все хорошо.

— Только после того, как приму ванну!

— Я помогу! — намереваясь остаться с ней наедине, я снимаю рубашку, — девочки можете быть свободны!

— Нет! Подождите! — Амелия поднимается с места и шепчет на ухо: — можно я сама помоюсь? Без тебя? — щеки краснеют, она опускает глаза и я не могу сопротивляться.

— Тебе хватит четверть часа? — от удивления она приподнимает брови и собирается возмутиться, — ладно, две четверти! — бегло целую и выхожу из комнаты, накинув рубашку.

Оставив ее с девочками иду на поиски отца. Родинка на шее девицы не дает мне покоя.

— Как она? — слышу за спиной голос Мориса.

— Ты еще здесь? — останавливаюсь, но не поворачиваюсь назад.

— Андреас, не будь ребенком! Я всего лишь спросил о ее самочувствии! — закипает в считанные минуты, — что за предвзятое отношение?

— Что тебе нужно? — медленно поворачиваюсь, — тебя попросили вернуться домой! Нет?

— Я выезжаю на рассвете! Хватит! — повышая голос, — никчемная ревность затмила тебе разум и ты не видишь ничего вокруг, кроме собственных убеждений!

— Ты все сказал?

— Нет! Я хочу увидеть ее… попрощаться.

— Нет!

— Андреас… она мне как сестра!

— Это исключено! — разворачиваюсь и ускоряю шаг.