Черная сага

— Но, тем не менее, мой друг в чем-то и прав. А потому, если его неумолчные речи изложить ясно и просто, то получится вот что. Если на все происходящее здесь, в нашем мире, посмотреть с бесконечных небесных высот, то и действительно один отдельно взятый человек покажется нам мельчайшей, едва различимой песчинкой, а жизнь его представится как один краткий миг. А вот жизнь божества — скажем такого, как Хрт — это будет уже как целый день. И вот проходит множество и множество мгновений, то есть одно за другим сменяются и сменяются людские поколения, а день все не кончается и бог живет. Все привыкают к этому… А после вдруг кончается и день, и умирает бог — это как заходит солнце. Это вполне нормальное явление. Но те люди, которые в это мгновение живут на Земле, приходят в неописуемый ужас! Но почему? Ведь все мы прекрасно знаем, что ночь со временем проходит — и снова наступает день, то есть восходит солнце и рождается новый бог. Понимаешь меня?.. Понимаешь?

Сьюгред смотрела на него, молчала. Тогда Нечиппа опять заговорил:

— Потом пройдет и второй день. И третий. И четвертый. Да-да! Боги проходят своей чередой, а Земля как стояла, так и будет стоять. И лес будет шуметь. Будет журчать в лесу Источник…

Сьюгред, поморщившись, сказала:

— Я спать хочу.

— Спи, — согласился ярл и постелил ей свой плащ.

Она легла. Она долго лежала молча, она даже глаз не закрывала. Наверное, он смотрела в небо. А потом она заснула. А мы с Нечиппой сидели и молчали, молчали, молчали… А после я заговорил — на всякий случай по-руммалийски:

— Я знаю, для чего идет к Источнику эта женщина. Но для чего идешь ты?

— А ты? — спросил он в свою очередь.

— Я? — засмеялся я. — Я должен знать, мне, как ученому, необходимо понять, что из себя представляет этот Источник. Вернусь — и напишу об этом отчет. А ты?

— Я не вернусь.

— Тогда зачем идешь?

Он помолчал… А после зло сказал:

— Но ты же знаешь, абва!

— Да, знаю, — сказал я. — И потому и говорю тебе, что это очень глупо. Бог умер. Варварский бог! Да он и без тебя бы умер. Значит, ты перед ним ни в чем не виноват. И вообще, никому ты в этой дикой, варварской стране ничего не должен. А если так, тогда зачем тебе все это?

А он сказал:

— Значит, такая у меня судьба.

А я сказал:

— О, нет, Нечиппа Бэрд, архистратиг, твоя судьба совсем иная! Ты знаешь, что шесть дней тому назад случилось в Наиполе?

Нечиппа вздрогнул и спросил:

— Он, что ли?

— Да, — сухо кивнул я. — Он еще с осени болел, совсем ослаб, даже вставать уже не мог. А когда ему сказали, что ты будто убит, он очень опечалился. Да, это сущая правда! Он сказал: «Быть того не может! Кому же тогда все останется после меня? Ей, что ли, этой женщине?!»

Я замолчал. А он спросил:

— А… Теодора?

— И Теодора, — сказал я, — тоже в это не верит. И она ждет тебя. На следующий день после того, как умер Тонкорукий, она, созвав Синклит, так и сказала. Это мне уже Мардоний передал.

— Так и Мардоний?..

— Да, — кивнул я. — И он… н-ну, скажем так, тоже ушел. Сразу, вслед за хозяином. Так захотели. А что касается тебя, то, повторяю: Теодора…

— Молчи!

Я замолчал. Долго молчал. И он молчал — обдумывал. А я — быть может, поспешил — сказал:

— Не сомневайся, я ее не брошу. Я провожу ее до самого Источника. Ведь для меня, как для ученого, это очень важно — все наблюдать самому. А ты, я думаю, если отправишься один, и если осмотрительно…

— Нет! — сказал он. — Я дал слово. И дело тут даже не в слове…

Но тут он снова замолчал. Потом, после некоторых раздумий, продолжил так:

— Это конечно же банально, но я опять должен сказать: у каждого своя судьба. Моя — чего бы ты мне сейчас ни предлагал и чем бы меня ни заманивал — это пойти к Источнику, и довести к нему Сьюгред, а уже после умереть. Да и не просто умереть, а… Но зачем это тебе? Все равно ты меня не поймешь, да тебе этого и не надо. А ты вот лучше подумай о себе и о своей судьбе. Тебе, должно быть, кажется, что ты абсолютно свободен в своих действиях — вот, шел к Источнику, вот придешь, вот посмотришь, вот сделаешь должный научный вывод и вернешься в Наиполь… Ан нет, Гликериус! Когда бы все это было так просто, ты не встретил бы нас! А если уже встретил, то, значит, и тебя каким-то образом должно коснуться то, что так тревожит нас… Нет! Те, которые сошлись с криворотыми и честно полегли, те уже не тревожатся, ибо они уже сделали то, что от них требовалось. А завтра — мой черед. И, думаю, что если я буду вести себя достойно и не дрогну в самый ответственный момент, то тогда мое общее с ними дело закончится самым наилучшим образом. А что касается тебя… Не знаю, абва, я ведь не ученый. Сам подумай. И сам догадайся!

— Я… — начал было я.

— Замолчи, — сказал он. — Теперь мне нужно, чтобы было тихо. Я слушать должен. Хей!