Черная Салли

– Жив! Вот удача! – обрадовался лейтенант. Он подозвал к себе ординарца:

– Доложите полковнику, что арсенал занят сегодня в семь часов двадцать минут утра. Удалось захватить командира бунтовщиков, Брауна Осоатомского. Кроме него, в живых остался только один мулат. Оба они направляются мною в чарльстоунскую тюрьму. Операцию следует считать законченной.

Ординарец приложил руку к кепи и ушел. Стрельба прекратилась, набат умолк. Внезапно до ушей лейтенанта донеслось нестройное пение.

– Это еще что такое? Обыскать все здание!

Солдаты, стуча сапогами, разбежались по двору. Через несколько минут они вернулись, ведя за собой пеструю группу людей в самых разнообразных костюмах. Впереди шел, приплясывая, старикашка в вязаных шелковых кальсонах. Старикашка прищелкивал пальцами и пел фальцетом:

Мне подали стаканчик,
А денег не берут.
Сказал тогда я Дейзи:
– Возьми себе за труд…

Рядом с ним выделывал замысловатые па тучный человек с лиловым носом. Остальная компания с увлечением подпевала:

Дейзи, о Дейзи!
Возьми себе за труд…

Запах виски чувствовался за несколько шагов. Лейтенант с изумлением наблюдал это шествие.

– Привет доблестному воину, – расшаркался перед ним старикашка. – Передайте наш поклон президенту…

В это мгновение во двор вбежал Вил Смайлс. Глаза его растерянно бегали. Увидев старикашку, он бросился было к нему:

– Отец! Вы живы! Слава всевышнему! Вдруг он отступил: запах виски донесся и до него.

– Что с вами? Вы пьяны? Старикашка захохотал и потянулся к сыну: – Малость выпили, сынок. У нас тут превеселое общество. Мистер Паркер оказался знатным танцором…

Он схватил Паркера за руку, но тот в это время нагнулся над связанным Джимом Бэнбоу.

– Вот ты где, негодяй! – завизжал он, задыхаясь от бешенства.

ПОВАРИХА ВОЗМУЩЕНА

– Вот ты где, негодяйка! – вторя бабушке, проревел чей-то грубый голос.

Ребята вздрогнули. Из темноты вынырнула толстая рука и ухватила за косу Мэри. Девочка вскрикнула:

– Ой, мама!

– Наконец-то я накрыла тебя! – продолжала, появляясь, повариха Роч. – Вот где ты пропадаешь до ночи! Тут она разглядела сидящую под деревом бабушку. – Так это вы рассказываете детям все эти бредни?! – вызывающе обратилась она к ней. – Это вы забиваете им головы вашей негритянской чепухой?! Я все слышала. Я слышала, как вы здесь прославляли этого старого бродягу Брауна, которого вот уже семьдесят лет все порядочные люди в Америке считают сумасшедшим. И я не позволю вам совращать мою дочь. Завтра же все будет известно директору школы.

– Сама сумасшедшая! – крикнул Чарли. – Джон Браун герой, не смей его оскорблять…

– Ах ты, паршивец, – надвинулась на него повариха, – тоже вздумал меня учить! Вот результат ваших рассказов, полюбуйтесь, – язвительно обратилась она к бабушке: – наслушаются ваших историй, а после бросаются на людей с кулаками!

Бабушка встала. Рядом с огромной тушей поварихи она казалась маленькой и хрупкой.

– Уходите отсюда, сударыня, – сказала она холодно, – сейчас же уходите. Вы можете жаловаться, кому вам угодно.

– Живо катись отсюда, – прибавил Беппо, – а то мы тебя сами прокатим…

Чарли, Нил и остальные мальчики пронзительно засвистели.

– Разбойники! Хулиганы! – орала, поспешно отступая, повариха.

Она тащила за руку дочь, но Мэри цеплялась и ограду и плакала, не желая уходить. В конце концов поварихе удалось оторвать дочь от забора, и она поволокла Мэри за собой. До самого конца улицы ее провожали свист и улюлюканье ребят. Когда она скрылась из виду, бабушка устало опустилась на стул.

– Боюсь, будут неприятности, – сказала она как бы про себя. – Такая особа уж сумеет нарассказать всякой всячины…

– Вздуть бы хорошенько эту Роч! – все еще горячился Чарли. – Эх, был бы здесь отец, он бы ей показал…

Нил толкнул брата в бок. Глаза бабушки мигом заблестели слезами при упоминании о сыне. И в этот вечер она больше не сказала ни слова.

В Нью-Йорке наступила жара. Раскаленный асфальт размяк под каблуками. От каменных громад несло жаром. По всему городу разъезжали холодильные машины. Вентиляторы и электрические охладители работали день и ночь. Аптеки были переполнены покупателями, которые пили крем-соду со льдом, тянули через соломинки лимонад и глотали освежающие мятные лепешки. Газеты предсказывали еще более высокую температуру на ближайшие дни. Служащие в конторах сидели без воротничков, повесив пиджаки на спинки своих стульев.

Город опустел. Богатые люди увезли своих детей на морские курорты. Там дул свежий соленый ветер и солнце грело как раз в меру. А ямайская детвора сидела возле своих фанерных домиков и томилась от жары.

Были каникулы. Школа была закрыта. Миссис Аткинс ходила к директору просить, чтобы за лето починили протекающую крышу, но директор сухо отвечал, что это не ее дело. Пусть она лучше обратит внимание на поведение своих учеников, а крыша может и подождать. Учительница вернулась домой огорченная.