Черная сделка

– Машина на сегодня очень дорогая. Если, конечно, она подлинная. Музеи заплатить могут очень хорошо. А вот частные коллекционеры... Я могу выяснить это... Процент от моих услуг зависит от желания коллекционеров, уверен, что коллекционеры будут очень восхищены.. Можно устроить закрытый аукцион... Тогда сумма может достигнуть...

– А как скоро можно организовать этот аукцион? – в нетерпении спросил Фердинанд.

– Конечно, это займет некоторое время. Разослать пресс-релиз для агентов коллекционеров. Хотя можно постараться выйти на лиц, способных на предоплату.

– Что для этого требуется?

– Чтобы машина была на территории Евросоюза, лучше всего, конечно же, в Германии. Она должна быть в собранном состоянии, и все интересующиеся могли бы удостовериться в ее подлинности – фотографии с места обнаружения, экспертиза металла – корпуса, частей двигателя... Если и вправду это то, о чем вы говорите, то эквивалентом стоимости может послужить «Бугатти», а модель и год зависят от состояния вашей машины. Если вы желаете, то можно устроить обмен.

– Я подумаю... Спасибо...

Фердинанд закрыл крышку ноутбука.

– Мама, вы уже ложитесь? – он подошел к двери комнаты фрау Энгельберты.

– Да, уже почти в постели, дорогой, – ответила баронесса.

– Как вам в этом городе?

– Знаешь, Фердинанд... Вначале было отвратительно... Как будто ужасно тяжелый камень лежал на моих плечах и шее ... Я думала, вот-вот упаду и задохнусь... И еще я чувствовала, что везде за мной наблюдает призрак твоего отца... Он смотрит на меня, достает пистолет и целится мне в позвоночник. Говорит – я хочу, чтобы ты лежала рядом со мной...

– Матушка... Это ваши переживания. Он будет лежать в нашем фамильном склепе. Вместе с вами... Когда придет время, – попытался успокоить мать Фердинанд.

– Да-да... Я закажу скульптурную фреску, где мы с ним держимся за руку. Ты же знаешь, Фердинанд, я нисколько не осуждаю твоего отца... Наша страна попала в такое историческое положение... Во многих странах было такое...

– Конечно.

– Люди стали заложниками этого исторического положения, – не унималась фрау Энгельберта.

– Мама, но если мы немного тут задержимся... Вы не против?

Но баронесса его не слушала.

– Эта девушка... Она меня спасает от холода в позвоночнике. Я с ней разговариваю. Становится теплей... Ее акцент, такой мягкий...Не то что брандербургский говор, на котором дикторы читают последние известия. Не понимаю, почему все изучают именно этот немецкий... Честно говоря, Фердинанд, Вероника помогает мне находиться здесь...

– Хорошо, мама, спокойной ночи, – Фердинанд прикоснулся губами к ее лбу.

– Спокойной ночи, мой мальчик.

Фердинанд пошел в свою комнату. Достал телефон – «Сименс» VIP-модели. Вставил карточку и набрал номер Вероники.

– Алло, Вероника? Извините за столь поздний звонок. Мама очень рада, что познакомилась с вами. С такой русской девушкой... Она говорит, что впервые встречает человека с такой широкой душой, как у вас... Она хочет еще на несколько дней остаться в вашем городе и очень просит, чтобы вы были рядом с ней ... Скажите, вы согласны?.. Поймите, это очень и очень важно... Вы не представляете, как она изменилась за эти дни... Разумеется, в лучшую сторону... Спасибо вам... Да... передайте своему дяде Антону... что я согласен... Я очень согласен...

22

– Суки... – сказал Фомичевых.

– Валерка... Пасечник... – у Шимаченкова по лицу пошли желваки. – Как же ты их не урыл...

– Не знаю, Шима... Не получилось. Одного урода чуть не задушил. Не смог... не дожал...

– И что теперь будешь делать?

– Мне надо выйти на связных в Калининграде. Хочу переговорить с глазу на глаз с Белогуровым, – Локис жадно жевал предложенную галету. – Десантник десантника поймет. А фээсэбэшники – люди без основания... Подозревать всех – даже без основания – это их хлеб. Чем больше подозреваемых – тем больше проделанной работы. Это не то, что у нас – душу под пули подставлять.

– Может, на хер этот Калининград? Вместе повяжем сволочей, сдадим ментам, – предложил Шимаченков.

– Ты что? – возмутился Фомичевых. – Припишут самоуправство... Нападать на государственный, охраняемый объект...

– Бляха, Фомич, – перебил его Шимаченков, – троих за горло и в машину. Главное быстро и тихо...

– Ты что? Там салаги. В штаны наложат. А не дай Бог, кто-нибудь из них сердечник. Ты же знаешь, каких сейчас в армию забирают. Тем более, хозвзвод. Там все каличные. Разрыв сердца от страху, а нам – тюряга... К Белогурову надо, а может, и выше...

– Да мы тихо. Солдатики даже не заметят, – не унимался Шимаченков.

– Все равно там их пахана нет, который Валерку убил, – привел свой довод Локис.

– Но ты же сам пытался хоть одного из этих ублюдков притащить, – азартно парировал Шимаченков.

– Короче, – Локис достал свою «зажигалку», – давайте вашу. Все равно на аэродром сейчас не прорваться.

Фомичевых достал такую же, как и у Локиса, «зажигалку». Через инфракрасный порт Локис перегнал снимки летного поля из одного аппарата в другой. Снимки бокса и танка он не перекидывал – не хотел грузить товарищей.

– Потом отберем, какие Белогурову предоставить, – сказал Локис.