Черная сила

– Тем не менее я не знаю никого, кто смог бы остановить Клима. – Ромашин помолчал, слабо улыбнулся. – Кроме разве что жены.

Купава приподняла бровь, но отвечать не стала.

– Не о том говорим, – пробасил Железовский. – Клим оставил следы в доме отца, значит, он свободен. Надо выяснить, куда он мог направиться дальше. Ты спрашивала оператора метро, не появлялся он еще раз в Сети?

– Спрашивала, разумеется, – сухо ответила Дарья. – Он вошел в Сеть всего один раз и вышел в будущем, спустя триста лет. Потом выходил еще дважды – через тысячу и через сто тысяч лет. Дальше его след теряется. Оператор никаких сведений о его выходах не имеет. А когда я попыталась отправиться туда же, оператор меня не пустил. Тот узел закрылся. Пришлось идти наугад, а ближайший узел оказался уже на две тысячи триста лет дальше. Там я и встретила Дара.

– И дом Макара Мальгина был уже на дне болота?

– Под защитным колпаком. Очевидно, отец нашел его в те времена – триста или тысячу лет вперед, заэкранировал, спрятал в спецкомнате дома с дополнительной защитой все раритеты, подаренные маме Шаламовым, и… – Голос Дарьи сел до шепота: – И исчез!

По гостиной разлилось молчание. Купава, ни на кого не глядя, встала и вышла, но вскоре вернулась. Глаза ее сухо блестели. По-видимому, она приняла успокоительное.

– Давайте зайдем с другой стороны, – предложил Железовский. – Чем Клим занимался в последнее время?

Все посмотрели на хозяйку.

– Я в этом мало чего понимаю… – беспомощно повела плечом Купава.

– Папа работал над теорией нового инфляционного расширения Вселенной, – сказала Дарья. – Зачем – не знаю. Но его очень интересовали некоторые космические феномены как проявление деятельности чуждых нам форм разума.

Мужчины переглянулись.

– Я думал, что он продолжает заниматься теорией сингулярных кризисов цивилизаций, – пробормотал Аристарх. – Клим ведь много лет создавал свою парадигму, считая, что кризис нашей эпохи – это родовые схватки новой глобальной вселенской цивилизации.

– А что значит – его интересовали космические феномены? – осведомился Джума Хан. – Какие именно?

– Точно не скажу, – смутилась Дарья. – Знаю, что папа специально изучал теорию черных дыр и дугообразные галактические выбросы с мощным звездообразованием, также связанные с черными дырами. Кроме того, его интересовали мазиллоиды, нелинейно-струнно-сотовые структуры и СТ-глюболлы с отрицательной плотностью энергии.

– Мощные проблемы, – задумчиво сказал Железовский. – Он и мне когда-то подбрасывал задачки по расчету нелинейных сотовых структур.

– С чем их едят, эти структуры? – хмыкнул Хан.

– Это проблема из области космологической социологии, – объяснил Аристарх. – Известно, что Вселенная когда-то претерпела ряд бифуркационных изменений, фазовых перебросов, связанных с конечным функционированием вложенных в нее законов. Фаза инфляционного расширения сменялась фазой экспоненциального расширения, затем линейного, затем были фазы перехода «чистой» энергии в материю и обратно, сейчас мы живем в эпоху нового инфляционного расширения…

– Короче, профессор.

– Короче, существует теория колебаний разумной жизни, в которой на полном серьезе исследуются претенденты на роль разумных существ и целых систем в отдаленном будущем, вплоть до сотен миллиардов лет после нас. Одной из таких систем являются ячеистые структуры космоса с нулевой плотностью материи и отрицательной плотностью энергии. Другой претендент – черные дыры и ансамбли из них.

– Ух ты! – скептически усмехнулся Джума. – Неужели у кого-то возникли сомнения насчет гегемонии человека?

– Во-первых, этот гегемон, судя по словам Клима, сам закрыл себе путь в будущее, – проворчал Ромашин. – Во-вторых, как говорил Цицерон, нет такого абсурдного мнения, которое не было бы высказано философами. Добавлю – и нашими физиками-теоретиками.

– Не согласен, – возразил Железовский. – Человек является частью Вселенной, обладающей полной информацией обо всем на свете. Он просто не в состоянии выдумать то, чего не существует в природе. Если кто-то утверждает, что могут существовать разумные системы на иных носителях – на черных дырах или «провалах» в пространстве, то это вполне возможно и где-то уже реализовано. Или будет реализовано в будущем.

Все замолчали, переваривая сказанное. Затем Ромашин хлопнул рукой по подлокотнику кресла.

– Ну, хорошо, Клима интересовали эти проблемы. Какой из этого можно сделать вывод?

– Папа еще занимался эйнсофом, – робко добавила Дарья. – Летал на Меркурий, беседовал с учеными из ИПФП, с безопасниками… Он считал, что эйнсоф способен уничтожить всю Солнечную систему и его надо нейтрализовать.

– Как? – усмехнулся Железовский. – Сфера Сабатини, или эйнсоф, – бесконечномерный объект…

– Клим прав, эйнсоф находится в пограничном состоянии и очень опасен, – сказал Ромашин. – Его свертка может породить черную дыру, а развертка вызовет мощнейший взрыв типа сверхновой.

– Что, в свою очередь, создаст волну давления в газовом облаке местного рукава Галактики, – буркнул Железовский, – которая вполне способна инициировать формирование массивных звезд.