Черная сила

– Не верится, что он интрасенс, – понизил голос Джума, глядя ему вслед.

– Вот Служба за ним поэтому и не следит. Хорошо маскируется старик. Что ты хотел мне сказать наедине?

– Откуда ты знаешь, что я имел такое намерение?

– Мысли прочитал.

– Больше не читай.

– Не буду.

– В час дня нас ждет Игнат, хочет показать эйнсоф вблизи.

– Зачем? Ему что, делать нечего? Я и так знаю, как выглядит эйнсоф.

– Дело в том, что сменилась группа исследователей эйнсофа. Теперь ее возглавляет Казимир Ландсберг, наш хороший знакомый по делам двадцатилетней давности. Понимаешь, к чему это может привести?

– Я думал, он уже не всплывет.

– Дерьмо не тонет, Аристарх, а тем более дерьмо чиновничье, самовлюбленное и атавистически ревнивое к чужим успехам. Говорят, планируются какие-то громкие эксперименты с эйнсофом, но доступа к базам данных Ландсберга у нас нет.

– Так вскройте их!

– Стараемся, однако у него очень хорошая защита, плюс ему помогает кто-то из наших. Я имею в виду интрасенсов.

Железовский нахмурился, побарабанил пальцами по столу, поднялся.

– Я попытаюсь выйти на этого подонка. Идем, уже скоро час. Где Игнат будет ждать нас?

– На втором СПАС-терминале Меркурия. Там работают наши люди.

– Поехали.

Железовский зашагал к лифту, ступая легко и бесшумно, несмотря на свои габариты и вес. Хан с уважением посмотрел на его мощную спину, подумал: хорошо иметь такого друга. И пусть трепещут враги!

Лифт доставил обоих к станции метро ВКС, откуда они за несколько секунд переместились с Земли на Меркурий, преодолев почти двести миллионов километров [7].

Второй СПАС-терминал на Меркурии принадлежал базе спасательного флота, располагавшейся всего в двадцати шести километрах от объекта, который называли то сферой Сабатини, то эйнсофом. Поскольку объект постепенно увеличивался в размерах, поедая при этом породы планеты, хотя он уже давно висел в нескольких километрах над ней, базу перенесли в другое место, однако сама станция еще работала. Теперь здесь обитали небольшая группа наблюдателей за эйнсофом и смена спасателей, готовая вылететь по первому вызову в любую точку планеты.

Коридоры станции были практически пусты. Изредка пробегали озабоченные молодые люди в кокосах с эмблемами УАСС на рукавах да проплывали функциональные автоматы разного назначения.

Свернули к транспортным ангарам. Навстречу откуда-то вывернулся человек в блестящем унике, с круглой курчавой головой. Лицо у него было бледное, нос маленький, губы узкие, кривящиеся в непонятной усмешке. Бледно-голубые глазки смотрели оценивающе и недобро.

– Ба, Геракл Железовский! – остановился он, разглядывая друзей. – Я думал, ты давно сбежал с Земли.

– То же самое я думал о тебе, – пророкотал Аристарх. – Ты всегда хорошо ориентировался в обстановке.

– Зачем же мне бежать? – пожал плечами незнакомец. – Мне и здесь неплохо живется. – Он перевел взгляд на Хана. – А это, очевидно, знаменитый Джума Хан, бывший врач «Скорой помощи», дружок Мальгина.

Джума сдержанно поклонился.

– Что ты делаешь на Меркурианской базе? – спросил Железовский.

– Этот же вопрос я хотел задать тебе, – хмыкнул курчавый. – Однако я тороплюсь, господа, извините. Встретимся как-нибудь в другой обстановке, поговорим.

Он кивнул, смерил обоих взглядом и зашагал по коридору к метро. Оглянулся, задержался на мгновение, исчез.

– Кто это? – поинтересовался Джума.

– Вацек Штыба, – буркнул Железовский, у которого испортилось настроение. – Бывший сотрудник комиссии по надзору за несовершеннолетними преступниками. Социоэтик. Я не видел его уже лет семь. Кстати, он из наших.

– Я понял, – кивнул Джума. – Неприятный тип. Интересно, что он тут делает?

Железовский промолчал.

Они добрались до зала визинга, венчавшего башню обзора, и остановились, разглядывая пейзаж Меркурия, похожий на лунный, оранжево-красную куполовидную гору солнца за горизонтом – видеоавтоматика притушила накал светила, однако смотреть на него долго все равно было невозможно – и удивительное вихревое образование в небе Меркурия, состоящее из непрерывно шевелящихся струй сизо– прозрачного дыма. Образование напоминало ядро кометы, фонтанирующее струями пара, внутри которого вспыхивали бледно-лиловые зарницы и облака ярких звездочек. От каждой зарницы ландшафт под «ядром кометы» передергивала судорога искривления, почва вздрагивала, пол в зале уходил из-под ног, снизу в зал пробивался низкий затихающий гул.

В зале находилось трое косменов. Двое сидели за монитором видеосвязи, третий стоял, сложив руки на груди. Оглянулся на вошедших, подошел. Это был Игнат Ромашин.

– Ну, как?

– Впечатляет, – качнул головой Джума Хан. – Вход в преисподнюю!

– Это вход во вселенную с иными законами, куда людям нет доступа.

– Зачем ты пригласил нас сюда? – сказал Железовский недовольно. – Я мог бы полюбоваться на эту дырку в вакууме из своего кабинета.

– Через несколько минут научники института запустят туда очередной зонд с порцией МК, мне интересна ваша оценка.

– Вряд ли наша оценка что-либо изменит, – скептически заметил Джума. – Вот если бы мы могли нырнуть в эйнсоф, увидеть, что там происходит, вернуться и рассказать…