Черная сирень

– И да, самое главное! Я подключил его к сети магазина, который располагается в вашем доме на первом этаже, и теперь у вас всегда будет возможность выхода в интернет. Заряжать только не забывайте и в этих настройках ничего не трогайте, хорошо?

– Ясно… И сколько я должна за это удовольствие?

– Варвара Сергеевна, это подарок отца!

Ей стало так удивительно неловко, что это тут же передалось и без того смущенному своей миссией парню. Вложив в ее руки отлаженный телефон, он вдруг подскочил, бросился в коридор и, быстро обуваясь, снова подчеркнул, что сильно опаздывает.

– Леша, постой… Как там отец?

– Нормально. Но… вы бы заходили почаще. С тех пор как вы появились, он хоть играть меньше стал.

Варвара Сергеевна закрыла за гостем дверь и поняла, что уборка уже не заладится.

Она приняла душ, оделась, подкрасилась и, положив в сумочку нежданный подарок, вышла прогуляться.

Походив с полчасика по особо душному в это время дня городу и проверив парочку своих любимых мостов, Самоварова дошла до летнего кафе с низкой кружевной оградой, где третьего дня встречалась с Ларкой Калининой.

Мальчишка-официант узнал ее и, показав жестом, что вскоре подойдет, улыбаясь во весь свой смешливый рот, зачем-то вдобавок еще и подмигнул.

Варвара Сергеевна присела за единственный свободный столик и принялась рассматривать народ.

Сегодня кафе было заполнено молодежью.

Легкие, искрящиеся, как шампанское, девушки, в нарядных платьях или свободных по моде майках, не слишком мужественные с виду, но забавные молодые люди, парочка деловых мужчин, глядевших только в свои телефоны, две подружки, давно утратившие ощущение возраста, но каждая в отдельности и обе вместе во что-то влюбленные, и она, Варвара Сергеевна Самоварова: в зеркале – полвека, внутри – даже на четвертак амурного опыта не наскребешь…

В сумочке пискнуло.

Прежде чем открыть маленький замшевый сундучок с золотым крабом посредине, Самоварова задумчиво поглядела на прекрасно сохранившуюся, доставшуюся ей в наследство от бабушки сумочку.

Почистить бы ее над паром.

Но к ней уже спешил похожий на игривого жеребенка мальчишка, рассекая предгрозовой, успевший за считаные минуты сгуститься на террасе кафе воздух:

– Мадам, что для вас сегодня, повторить?

– А что я заказывала в прошлый раз?

– Сырники под малиновым соусом и капучино.

– Браво! С такой памятью ты надолго здесь не задержишься.

– Да я же в юридическом по вечерам, а днем почти всегда здесь.

– Какой факультет?

– Криминалистики.

Варвара Сергеевна присвистнула:

– Молодец!

– А вы, кстати, только сегодня весну заметили.

– Так уже лето.

– Лето, да… Но в прошлый раз, когда вы здесь с подругой сидели, осень у вас была.

– И какой был месяц?

– Ноябрь.

– А сейчас какой?

– Хм… Апрель!

– Ладно, чудак… Смотри шире рамок, но не забывай про то, что они существуют. Капучино, да… А лучше, знаешь, по-венски сделай, сможешь?

– Для вас – все что угодно!

Варвара Сергеевна достала новый телефон.

От Валерия Павловича уже пришло сообщение: «Ответь мне, хоть ради приличия» и следом эмодзи в виде улыбающейся рожицы.

«Воспитывает меня, маразматичку старую…»

Она счастливо улыбнулась и осмотрелась по сторонам, но посетители кафе были по-прежнему поглощены собой или друг с другом.

«Почему же мы постоянно лжем? Небрежно прикрываем одно другим, стесняемся показать то, что по-настоящему причиняет нам боль, и особенно боимся соприкоснуться с чем-то непонятным…»

Мальчишка, ловко управляясь с переполненным подносом, спешил к ней с вожделенной чашкой кофе, за соседним столиком две девушки слишком громко, но обезоруживающе искренне над чем-то рассмеялись, какой-то малыш, забежавший на террасу вперед родителей, тряс над своей влажной кудрявой головой надувным красным сердцем на пластмассовой палочке.

Варвара Сергеевна, крепко держа за хвост свой порыв и более ни о чем не думая, написала ответ:

«Я случайно нашла в мусорном ведре твой анализ. Меня это сильно расстроило. Я сочла, что ты мне не доверяешь».

Гордыня скорчила недовольную рожицу и, покрутив пальцем у виска, смешалась с толпой и скрылась в аллеях парка.

С неба хлынул грибной дождь.

Шум капель, колотившихся о брезентовую крышу террасы, напоминал о море и о маленькой лодочке, спешащей к берегу в грозу.

Так… Покопавшись в ярких и не во всем пока понятных ей картинках, Варвара Сергеевна выбрала грустную плачущую рожицу, но тут же передумала и заменила ее на рожицу, обозначавшую, по всей видимости, удивление.

Нажала кнопку «отправить» и попадая в такт дождю и соседним хохотушкам, от души рассмеялась.

Глупо, да…

Пусть глупо!

Для него – глупо, для нее – еще глупее.

Но разве не глупо тратить остаток жизни на дурацкие игры, в которых обе стороны заведомо проиграют?

37

– Галь, почему тебе необходимо подо все подводить какую-то базу? Почему ты не можешь просто жить?

Бабуля, которую кочевая жизнь между двумя домами давно порядком измотала, в последнее время не умещалась в границах своей обычной сдержанности.

А может, взвинченность, вновь возобладавшая в поведении внучки, как болезнь, оказалась заразна.

Пытаясь унять дрожь в руках, Галина готовила субботний завтрак.