«Черная смерть»

Десантники за несколько часов отразили 16 контратак. В боях на плацдарме погиб командир роты В. С. Яльцев. Моряки несли большие потери. Группа морских пехотинцев, заняв круговую оборону, стойко защищала плацдарм, обеспечивая высадку последующих эшелонов. Подполковники Лейбович, А. Н. Полярный (начальник политотдела бригады) и полковник Прокофьев личным примером воодушевляли моряков. Когда высадились подразделения второго эшелона, морские пехотинцы при поддержке артиллерийского и минометного огня перешли в атаку. Тем временем сухопутные части стремительно продвигались со стороны Пиллау. Немецкие войска дрогнули и стали целыми группами сдаваться в плен. За успешное выполнение задачи весь личный состав батальона был награжден орденами и медалями.

Отважный командир батальона подполковник А. О. Лейбович был удостоен пятого ордена Красного Знамени.

В этот период, когда войска 2-го Белорусского фронта развивали наступление на приморском направлении, Балтийский флот оказывал помощь войскам фронта ударами авиации и высадкой десантов. 5 мая 1945 г. советские войска овладели военно-морской базой Свинемюнде (ныне Свиноуйсьце), а в канун дня Победы морские пехотинцы 260-й отдельной бригады (командир полковник С. С. Молодцов) высадились в порту Либава.

Стремительно наступая на запад, советские войска форсировали реку Одер (Одра) и готовились нанести удар по Берлину. Таким образом в завершающих наступательных операциях Советской Армии морская пехота совместно с танковыми соединениями принимала активное участие.

Моряк с «Минска»

…Враг подходил к Таллину. Не считаясь с огромными потерями, он рвался вперед, к городу.

По приказу командования моряки с разных кораблей пошли на сухопутный фронт, чтобы преградить путь врагам. Вместе с товарищами пошел на берег и Евгений Никонов.

Отряд несколько дней был в обороне, и Евгений Никонов много раз участвовал с товарищами в смелых вылазках к переднему краю обороны немцев. В разгар одного боя он был ранен, но об этом никому не сказал. Моряк продолжал мужественно и вдохновенно драться с врагами.

…Была летняя ночь. Никонов с товарищами был назначен в разведку. Данные разведчиков очень нужны были для дальнейших действий отряда.

Но не возвратился в этот раз Никонов. Что с ним стало? Где застрял смелый разведчик? Никто не знал этого в отряде.

Ждать ответа на эти вопросы пришлось недолго.

^{Заявление Е. А Никонова в районный комитет комсомола с просьбой о зачислении в ряды Военно-Морского Флота}

Была тихая ночь. Так было тихо, как перед бурей. С вражеской стороны послышался сильный, хотя и придушенный голос. Два слова, только два слова уловили в отряде: «Товарищи, отомстите!»

— Мы поднялись, — рассказывает старший лейтенант Григорий Шевченко. — Мы поняли, что эти слова могут принадлежать только нашему, советскому человеку. Впереди пылали пожарища.

Горела окраина деревни, где уже были передовые группы гитлеровцев… С криками «полундра!» мы прорвались к окраине деревни, где засели немцы. Врагов было уже немного, и нам удалось выбить их с их позиций…

Когда дым пожарищ легким ветерком стал рассеиваться над землей, в холодном лунном свете открылась страшная картина. Моряки увидели того, чей голос через редкий лесок донесся до подразделения, поднял моряков в атаку и привел к этому месту. Среди костра в дыму и огне стоял столб. К нему был привязан человек. Он был предан сожжению, как жгли людей во времена инквизиции.

К столбу был привязан моряк с лидера «Минск», наш разведчик Евгений Никонов. На теле Евгения Никонова зияли кровавые раны. Гитлеровцы ножами изрезали тело моряка. Он молчал! Гитлеровцы выворачивали ему руки, наносили побои холодным оружием. Он молчал! Кровь залила всю грудь моряка, покрыла измученного от пыток орла. Тогда была придумана еще одна страшная пытка. За руки Никонова подвесили к столбу и стали жечь на большом костре… Моряк молчал. Он был верен присяге, народу, Родине. Вот в эти последние минуты жизни и вырвались у него слова: «Товарищи, отомстите!»

Никонов сам уже не мог мстить врагу. Он расставался с жизнью.

Когда моряки пришли к этому страшному месту пытки, ноги Никонова уже обгорели. Все его тело было в страшных ранах и ожогах. Только блестела бляха с якорем, да уцелели как-то куски тельняшки, пропитанные горячей кровью моряка.

Подошедшие моряки застыли, поникли головы, крепко сжимались пальцы в кулаки.

Моряки осторожно сняли со столба своего друга-балтийца. В лунную ночь по-фронтовому они похоронили своего Евгения Никонова.

На могильном холмике Евгения Никонова моряки оставили его бескозырку. На ней была надпись: «Минск».

— Моряки моего отряда, — рассказывает старший лейтенант Шевченко, — над могилой дали суровую клятву: мстить, беспощадно мстить врагам. Везде искать врага и истреблять его. Кровь Евгения Никонова скрепляла нашу дружбу в бою.