Черная смерть (СИ)

— Не думаю, что нам так просто возьмут и всё расскажут, — покачал головой я, — Вспомни ту херню, которую наплёл нам Ансельм, воспользовавшись тем, что мы вообще не понимали что происходит, не имели времени и возможности просто подумать над его словами. При ближайшем то рассмотрении эта бредятина рассыпается словно карточный домик под порывом ветра. Однако тогда ему её хватило, чтобы по полной попользовать нас, затянув в конфликт к которому мы не имели никакого отношения. Думаю наши столичные «друзья» попытаются сделать то же самое.

— Тогда какой смысл вообще доверять их словам? — скептически заметила девушка.

— А доверять и не стоит. Но какую-то информацию вытянуть из них вполне можно. Правда, при одном условии: если мы зададим им правильные вопросы.

Глава 8 «Простые истины»

Путь до города прошёл на удивление спокойно. Людей на тракте почти не было. Твари тоже не маячили на горизонте. Лишь один раз нам навстречу попался крупный конный разъезд. Три десятка всадников спешили в сторону туманного перевала. Как раз туда, откуда мы спустились около часа назад. Должно быть до девяти башен уже дошли вести о заварушке в малых рифах.

Их командир заявил нам, чтобы мы немедленно дали дорогу его людям. Приказ на первый взгляд был абсолютно бессмысленным, ведь еслиб солдаты ехали в одну колонну, они могли бы спокойно разминуться с нашими повозками. Впрочем, несмотря на всю бессмысленность этого требования спорить с ним я не стал. Командиру похоже хотелось самоутвердиться, показав кто здесь главный, а нам не нужны были лишние неприятности. Тем более, в двух шагах от цели нашего путешествия.

Пришлось остановиться и отогнать телеги на обочину тракта. Конники тут же промчались мимо, через минуту скрывшись за ближайшим холмом, а мы двинулись дальше. Больше, до самых городских ворот нам никто не встретился, если не считать парочки кметов, бредших обратно к своим хуторам.

— Крамантин, — громко возмущался один. Рослый черноволосый мужик, на лице которого красовались несколько крупных красных волдырей, — Да пусть в гузно себе свой крамантин засунут. Что мне теперь с мёдом и воском делать, ежель меня на городскую ярмарку не пущают? Детей им кормить? Или продать этим засратым челночникам себе в убыток?

— И не говори, — добавил второй. Русый, низенький, широкоплечий, с густыми усами, — Ну да ничего, вот как понадобятся им мёд или кожа — сами к нам приползут.

— Держи карман шире, — рубанул рукой воздух первый, — Выпустят какой-нибудь хердикт, пришлют стражников и «изымут излишки» на благо королевства. И хорошо, ежели красного петуха потом не подпустят, раз…

— Тише ты, — шикнул усатый кивая в нашу сторону.

Второй замолк, тоже уставившись на нас, долгим изучающим взглядом. Как бы прикидывая, стоит подпускать нас ближе или лучше драпануть в кусты прямо сейчас. До кметов было ещё метров двадцать, так что небольшая фора у него была. Впрочем, немного подумав он выждал, когда мы с ними поравняемся, снял с головы шапку, едва заметно кивнул и бросил.

— Доброй дороги вам, господа хорошие. Куда путь держите и откуда?

— Известно куда, — улыбнулся я. Увидев эту улыбку, кмет едва заметно попятился, и явно пожалел, что не убежал в кусты полминуты назад, — В девять башен. А путь держим с севера.

— Из вольной марки? — удивлённо поинтересовался второй, — Давненько оттуда путники не хаживали.

— С севера, — равнодушно пожал плечами я, — Вы лучше вот что скажите, добрые люди. Что там с проходом в город?

— Да не пущают никого, — махнул рукой второй, — Окромя городских да знатных. Крамантин у них там какой-то. Говорят после этой… Епидемии его выждать надо, чтоб снова зараза не поползла.

— Дак ведь у них в городе то вся зараза и осела, — сплюнул первый, — У нас почитай только хутор Зденека зацепило. Ух и страху тогда натерпеться пришлось. Несколько дней стоял вой на всю округу. А потом тихо как в могиле стало. Ну мы с Боголем, — он покосился на своего спутника, — решили сходить посмотреть, что там деется.

— И посмотрели, на свою блядь, голову, — выругался усатый, — Кто нас тогда дёрнул вообще туда тащится.

— Ты же и дёрнул, — кивнул ему русый, — Я тебе говорил, не надо, Боголь. Зачем оно тебе? А ты, мол, пойдем, посмотрим, вдруг жив кто и им подмога какая нужна.

— Затем Алеш, что не по людски это как-то соседей наедине с бедой оставлять.

— Ну да. Надо её ещё и в свой дом притащить, — перебил его первый, — Чтоб ентим не так обидно было. Ну да ладно. Кто старое помянет — тому глаз вон. Так бишь, о чём мы, милсдарь…

— Генри, — поправил его я, — и можно без «милсдарь».

— Так вот, значица, милсдарь Генри, — продолжил кмет, начисто проигнорировав мою просьбу, — Подобрались мы тогда к хутору Ольрика. Легли в кустах, смотрим.

— А там на подворье… всё семейство! — перебил товарища Боголь, — На карачиках стоит над трупом собаки склонившись.

— Руками рвут из неё куски мяса и в пасти свои пихают, — полушепотом добавил Алеш, — А потом одна из этих… Дочка мельникова. Ей восемь лет от роду было. Встаёт. Бредёт к плетню. И смотрит прямо на нас. Невидящим взглядом.