Чёрная смородина

Спустя пару минут подошла взмыленная оборотница. В одной руке она держала знакомую плеть, в другой — трезубец. Дамаскинская прищурилась:

— Откуда вилы?

— Отобрала!

— Ни хрена себе!

— Лилея, я некромант. Меня с детства учили, как обращаться с Тенями. Они вытягивают твои страхи, проецируют их, оживляют… В одном из своих первых боев я не рассчитала силу заряда и убила человека — это стало сильным потрясением для меня, и вот, — волчица, нахмурившись, указала на Тени, принявшие облик человеческих фигур с трезубцами в руках.

— По логике, здесь должна быть куча волков, похожих на Карнеро, — не удержалась ведьма.

Люция пожала плечами:

— Может, здесь самыми яркими стали мои прежние воспоминания? — а потом расстроенно поцокала зыком, глядя на беснующиеся Тени. — Мне бы еще чуток магии, чтобы прорваться сквозь эту стену.

— Зачем?

— А ты не чувствуешь? Мы где-то рядом с сантиями. Я уже их слышу. До них километра два-три.

Ведьма удрученно тряхнула головой:

— Многие мои способности стали бесполезны. Я слабею, Люц.

— Понятно.

Дамаскинская долго смотрела на приунывшую волчицу, потом подошла и обняла. Люция нервно дернулась, не ожидая таких…кх-м-м!.. тесных объятий.

— Как дождь поит ручей, превращая его в реку, так и я отдаю тебе силу свою, ради жизни.

Люция чуть не захлебнулась от обрушившейся на нее ведьминской силы. В животе появилось приятное ощущение, сравнимое с порхающими бабочками. Кончики пальцев потрескивали от избытка магии. Но тихий стон заставил быстро опомниться. Женщина внимательно посмотрела на пошатнувшуюся ведьму:

— Сколько тебе осталось?

— Если через четыре часа мы не вернемся в живой мир, я умру.

— Лилея, вот сейчас не лезь! Береги силы. Теней не так много. Я сама! — усмехнувшись, оборотница крикнула: — Tse kasarlang!

И шагнула вперед, краем уха услышав сдавленную ругань ведьмы. Еще бы! Теперь с Тенями билась не одна, а целых три Люции Кханы. Уже все черные сгустки перетекли в фигуры с трезубцами. Пока две волчицы бились с проклятыми душами, третья подхватила ведьму и поволокла прочь. А потом оборотница замерла:

— Не может быть!

— Что?..

Лилея недоговорила, потому что из темноты выскочили рачетсы.

— Люция!

Женщина обрадованно воскликнула:

— Мои девочки! Как вы тут оказались?

— Узнали знакомую музыку! Так тридент поет только в твоих нежных ручках.

Один из двойников обернулся:

— Помочь не хотите?

И рачетсы бросились на Теней. При такой поддержке оставшиеся враги были быстро разорваны. Призрачные псы, довольные собой, уселись на землю, а Люция сбросила заклинание. Двойники развеялись. Ведьма и рачетсы уверенно смотревшие на женщину перед ними, непонимающе моргнули, глядя на оседающий туман. А волчица в нескольких шагах от них засмеялась:

— Не узнали?

Лилея с долей восхищения смотрела на нее:

— Ну, ты даешь!.. Хотя дай-ка вспомню, что писали о тебе: "Самая перспективная некромантка десятилетия…" — потом покачала головой. — Как ты не сдохла после Миаду, лишившись такой силы, всей магии?

Люция зло прищурилась:

— Не сдохла, как видишь! — и отвернулась. — Ну что? Пойдем?

— Жарко! Пить хочу.

Ведьма покосилась на меня, вытащила из сумки знакомую бутылку и бутерброд:

— Держи. Вам, волкам, есть нужно часто и много.

Я благодарно кивнула и вновь уставилась на волшебный рюкзачок:

— Классная штука. Подари!

— Обнаглела?

Не знаю почему, но я была уверена, что Дамаскинская уступит, и не отставала от нее еще с полчаса. Ведьма не выдержала:

— Хрен с тобой! Выберемся отсюда живыми — так и быть, подарю! — потом замедлила шаг. — Люция, а тебе ничего не говорит твоя волчья чуйка?

Я усмехнулась:

— Говорит. Чтобы не связывалась больше с ведьмами. А что?

— А мне вот кажется, что наш путь слишком уж легкий … для Пекла.

Я задумалась. Если не брать в расчет Тени, то ведьма права. Посмотрела на рачетсов.

— Тосанг, Реранг, а вы не знаете дорогу к сантиям?

Псы покосились на Дамаскинскую:

— А тебе они зачем, ведьма?

— Почему сразу мне? Может быть они нужны Люции!

Псы поржали над недовольной Лилеей. Тосанг заметила:

— Люции они не нужны были раньше и уж тем более не нужны сейчас, когда она стала оборотнем.

Я вздохнула, напоминая:

— Девочки, время!

Реранг мотнула головой:

— Это, в общем-то, не тайна. Мы отведем.

Я везла ведьму: несмотря на всю браваду, чувствовала, как она с каждой минутой слабеет. А еще… Лилея начала меняться: волосы потускнели, и среди черных прядей отчетливо проступила седина. На лбу обозначились морщинки. На похудевших руках сморщилась кожа. Ведьма стремительно старела.

Мы продолжали спускаться вниз. Гул, который слышали еще у моста, усилился. Лилея почувствовала, как я вздрогнула, и тихо заговорила:

— Это Ниян — владыка Пекла и сын Чернобога. Железный великан, который восседает на черном гранитном троне посреди огненного моря. На голове — свинцовая корона, в руках у него сверкает огнем скипетр и меч. Это самый злой и беспощадный бог!