Черная сотня

«Черная сотня» организовывала также политические убийства, в частности убийства депутатов Думы Герценштейна и Иоллоса; в свое оправдание черносотенцы заявляли, что левыми террористами было убито гораздо больше «патриотов». Выбор жертв трудно понять: Герценштейн, например, вовсе не был страстным революционером, а был правым кадетом еврейского происхождения, давным-давно крестившимся, и одним из ведущих специалистов по аграрному вопросу в России. Однако он представлял в парламенте капитал, и сама идея, что еврей, даже крещеный, может заседать от Москвы в Думе, видимо, казалась черносотенцам невыносимой.

К концу 1906 года революционная волна спала, и то же произошло с контрреволюционными акциями. Противоречия между черносотенцами обострились, причем не столько по идеологическим мотивам, сколько из-за столкновения амбиций отдельных вождей. Московское отделение СРН стало независимым, бессарабский помещик Владимир Митрофанович Пуришкевич основал свой «Союз Михаила Архангела», опираясь на сторонников в Одессе, Бессарабии и других южнорусских регионах. В оставшейся части СРН произошел раскол между последователями доктора Дубровина и Маркова-2-го. Они стали обвинять друг друга перед властями в недостатке патриотизма и даже в филосемитизме (что обнаружилось, когда открыли государственные архивы в 1917 году). Власти сократили субсидии, и попытки СРН заняться социально-экономической деятельностью (создание школ, сельскохозяйственных кооперативов, ссудо-сберегательных обществ) провалились. Союз начал антиалкогольную кампанию, но даже если она и имела какой-то успех, по статистике употребления алкоголя этого не видно. Руководители СРН Дубровин и Пуришкевич умерли вскоре после революции. Из них двоих Дубровин был лучшим организатором, но его не любили даже близкие соратники. Петербургский профессор-юрист Борис Никольский, центральная фигура СРН в университетской среде, называл Дубровина «гнусным паразитом» и «грубым отталкивающим животным». Как бы то ни было, но организаторские способности Дубровина обнаружились именно в тот момент, когда другие вожди крайней правой лишь говорили о необходимости что-то делать.

Самой колоритной фигурой в этом лагере был Пуришкевич, известный всей стране депутат Думы. Он был незнатного происхождения — сын бедного сельского священника. Однако семья каким-то образом приобрела достаток, и Пуришкевич стал самым яростным сторонником монархии и аристократии. Его дипломная работа в университете была посвящена олигархическим восстаниям в Древней Греции. В 30 лет, в 1900 году, Пуришкевич стал помощником по особым поручениям при министре внутренних дел Плеве. Где бы он ни появлялся — в Думе, в ресторане, даже в театре, где Пуришкевич выступил с протестом против постановки «Саломеи» Оскара Уайльда, — всегда возникала атмосфера скандала. Он был просто мастером скандала, и его выходки можно было бы посчитать чистым безумием, но в этом безумии имелась своя система: будучи противником парламентаризма, Пуришкевич стремился дискредитировать Думу. СРН как организация не участвовал в выборах в первую Думу, однако некоторые его лидеры заседали в ней. Подобно Геббельсу, Пуришкевич старался взорвать систему изнутри; подобно Геббельсу, он писал стихи и романы.

В 1906–1917 годы через руки Пуришкевича прошли миллионы казенных рублей. К концу этого периода власти доверяли ему больше, чем Дубровину. Как заметил один его политический противник, многие правые брали взятки, но лишь Пуришкевич поставлял товар. Обычно Пуришкевич действовал как одинокий волк. В начале войны он яростно выступал против Германии, хотя большинство вождей «черной сотни», понимая, что Россия слишком слаба для продолжительной войны, были за союз с Германией против Англии, Франции и Китая. Видимо, в ходе войны Пуришкевич понял, что он борется без всякой надежды на успех, что ему не выстоять против глупости и некомпетентности двора и правящего класса в целом. В конце 1916 года он побывал на фронте и, возвратившись, произнес в Думе сенсационную речь, которой аплодировали все, кроме крайних правых. Он считал, что Россию могут спасти только чрезвычайные действия. Он участвовал в убийстве Распутина — его выстрелы в конце концов добили. В советский период вышла краткая биография Пуришкевича. [44] В ней говорится, что за десять лет до возникновения фашизма в Европе Пуришкевич уже выработал соответствующий стиль поведения (с. 29) и что он в интеллектуальном и моральном отношении был на голову выше других вождей правой. царского фаворита. После революции Пуришкевич был арестован, но либо его освободили, либо ему удалось бежать. Он уехал на Юг, где и умер в 1920 г.