Черная стая(СИ)

Соперник Войцеха, сухощавый белокурый юноша с длинным лицом и выдающимся носом, оказался одним из молодых дипломатов Британского посольства. Так и не одержавшие безоговорочной победы молодые люди пожали друг другу руки, и Джеймс Стэнфорд был принят в компанию с полного одобрения Вилли. В тайны британской дипломатии Войцех за обедом, накрытым для гостей, не принимавших участия в санном выезде, проникнуть так и не успел, началось представление. Опера "Золушка", сопровождавшаяся отрепетированными специально для этого вечера балетными вставками, имела громадный успех, и артисты несколько раз выходили на поклоны к избранной и придирчивой публике.

После спектакля кавалькада поспешила обратно в Вену, где в императорском дворце намечался очередной бал-маскарад. Войцеха одолевало беспокойство, встречаться в третий раз с таинственным незнакомцем в павлиньей маске ему вовсе не улыбалось. Но поделиться своими сомнениями с Вилли он так и не решился, побоявшись, что легкомысленный Радзивилл поднимет его на смех.

Когда Войцех, задержавшийся во дворце по весьма прозаическим причинам, добрался до кареты, Юргис уже сидел на козлах, а шторки на окнах были задернуты. Сгущались сумерки, и в карете царила непроглядная тьма. Смолянистый и душный запах пачулей окутал его, и маленькая рука коснулась его руки.

-- Тише, граф, тише, -- по-немецки шепнул женский голос, -- все думают, что я уже уехала. Ваш друг согласился поменяться со мной местами.

-- Ваш визит -- высокая честь, мадам, -- Войцеха окатило жаром, к аромату духов примешивался знакомый солоновато-влажный запах, недвусмысленно призывающий его забыть о светских манерах и переходить к решительным действиям.

-- Вы прекрасно танцуете, граф, -- в голосе послышалась насмешка, -- но не могла же я просить вас о приглашении на мазурку прилюдно, это неприлично.

Тонкие пальчики в тяжелых золотых кольцах потянули руку Шемета к влажному теплу, запах стал острее, заполняя собой темноту кареты.

-- Юргис, трогай, -- сдавленным голосом приказал Войцех. Больше ему говорить не пришлось, горячий рот Доротеи нашел его губы, и кони помчались в Вену сквозь ночную метель.

Карета свернула в темный проулок. Уже закутанная в соболью шубку, крытую лиловым бархатом, Доротея наградила Войцеха последним поцелуем и открыла дверь. Там их поджидал Вилли, при появлении дамы сделавший вид, что разглядывает затянутое плотными белесыми облаками ночное небо.

-- Увидимся на балу, граф, -- шепнула Доротея, -- я буду одета пажом, в зеленом берете с белым пером. И непременно пригласите меня на мазурку, это мой любимый танец.

Войцех едва успел поцеловать руку в шелковой перчатке, как на место растворившейся во тьме красавицы вскочил Вилли.

-- Старый пройдоха от злости лопнет, если узнает, -- заявил он, -- и поделом ему.

-- Надо постараться, чтоб не узнал, -- задумчиво ответил Войцех, -- князь Талейран не из тех, кого я бы хотел иметь своим врагом.

-- Думаешь, графиня де Перигор сможет на него повлиять? -- с воодушевлением спросил Вилли. -- Вот было бы славно.

Войцех покачал головой, хотя в темноте Вилли не мог этого видеть. Только теперь он осознал, что ночная прогулка без последствий не обойдется. И вовсе не Шарль-Моррис Талейран-де-Перигор занимал его мысли.

-- Потом будешь размышлять, как воспользоваться удачей, -- Вилли явно не понимал, почему друг молчит, -- нам пора во дворец, еще переодеться нужно.

Войцех вздохнул. Оскорбить Доротею, не явившись на свидание в маскараде, было еще опаснее, чем ухаживать за ней на глазах у престарелого любовника. Но перед его мысленным взором встало лицо Линуси, печальное и строгое, и Войцех дал себе слово, что объяснится с графиней, не задевая ее чувств, но напрочь пресекая любые возможности продолжения неожиданного приключения.

Костюмами на этот раз занимался Вилли, и Войцех долго вертел в руках сине-зеленый килт, путаясь в складках, и с ужасом представлял, как они разлетятся во время мазурки. Но красный берет очень шел к его светлым волосам, и, когда облачение было закончено, зеркало окончательно примирило его с выбором Вилли.

Отыскать пажа в зеленом берете не составило труда. Доротея мило улыбалась из-под бархатной полумаски стоявшему перед ней темноволосому фавну с кавалерийской выправкой. Войцех узнал любимца фельдмаршала Шварценберга графа Карла Клама-Мартиница, бравого офицера, спасшего прошлой весной жизнь Наполеону, отбив его у разъяренной толпы. О романе графа Клама с Доротеей шепталась вся Вена, но Талейран, которого возраст и положение избавили от необходимости рядиться в маскарадный костюм, наблюдал за сценой равнодушным взглядом холодных рыбьих глаз.