Чёрная стезя. Часть 1

В деревне он окончил четыре класса церковно-приходской школы, поэтому чтение и письмо для него не составляло особой трудности. Он был одним из немногих, к кому обращались жители деревни за помощью по причине сплошной неграмотности. Множество раз ему доводилось читать чужие письма, а потом и отвечать на них.

– Пошто в бумаге не указано, сколь долго продлится … аренда? – оправившись от первоначальной растерянности, сурово спросил Александр. – И где печать гербова?

От неожиданного вопроса комиссар опешил, заморгал, нижняя губа его нервно подёрнулась.

– Ишь, чего захотел! Твои шитики пробудут в распоряжении советской власти ровно столько, сколько она посчитает нужным, – сдерживая подступившую злость, ответил он.

– Так не пойдёт, – твёрдо заявил Александр. – Укажите срок. Эти шитики кормят мою семью, и я должен знать, когда могу рядиться в подряд.

      Комиссар понимал, что его бумага ничего не стоит и составлена только для проформы. Он решил не спорить с настырным парнем. Взял и дописал: «Аренда дадена сроком на один год». Поставил дату и свою закорючку, которая тут же расплылась от слюны, скатившейся с кончика карандаша, и стала похожа на прибитую муху.

– Печати не имеется, – с ухмылкой добавил он. – Советской власти ты должен верить без печати. Она, парень, самая справедливая власть в мире! А почему, думаешь?

– Почему? – не удержался от вопроса Александр, заглядывая в глаза комиссару, будто загипнотизированный.

– Потому что советскую власть возглавляет партия большевиков. А она, брат, и революцию-то делала только в интересах рабочих и крестьян. Таких тружеников, как ты. – Комиссар взял со стола «документ» и передал Ираклию. Бородач молча положил исписанный листок бумаги в сумку. На немой взгляд Александра комиссар ответил коротко:

– Получишь, когда шитики будут в затоне завода.

На следующий день Александр самостоятельно отбуксировал лошадьми обе лодки вверх по течению к речному причалу завода, взамен получил «документ» о сдаче в аренду своего имущества.

Обратившись в воспоминания, Александр не сразу заметил, как вокруг всё обесцветилось, посерело, русло реки внизу стало быстро размываться и очень скоро потеряло очертания. На небе проклюнулись первые звезды и, словно торопясь, принялись передавать на землю таинственные световые сигналы. Воздух у реки увлажнился, потяжелел, и пополз от нее в посёлок, пронизывая холодом.

Александр поёжился и зевнул. Пора было отправляться на ночлег. Он взглянул напоследок вниз, но ничего, кроме сплошного чёрного покрывала, уже не увидел. Повернулся и пошёл к крайней избе, которая с этого часа стала его пристанищем.

«Вот и весна пришла, – подумал он радостно. – Ещё немного, и проснётся тайга, зашумит по-весеннему. Начнёт пробуждаться всё вокруг: кустарники, луга, птицы, зверушки. Очнётся таёжный мир, набухнут почки на деревьях, пробьются сквозь прошлогоднюю траву цветы на лугах. Зачирикают птицы, начнут вить гнёзда, заговорят звери на своём зверином языке, самцы станут обхаживать самок.

Зашумит тайга, источая вокруг неповторимые запахи, а затем смешает их в единый букет ароматов – пряный запах тайги».

…Шёл 1924 год – второй год после образования Союза Советских Социалистических Республик.

Глава 1

Афанасий Дормидонтович Кривошеев встал из-за стола и нервно заходил по кабинету. Он был мрачнее тучи. Голова после бессонной ночи, казалось, потяжелела вдвойне и едва держалась на плечах. Шея, как усохший ствол дерева, перестала поставлять кровь в мозг, и от этого сознание туманилось, перед глазами плыли тёмные круги и прыгали мушки. Было ощущение, что отяжелевшая голова вот-вот отвалится и упадёт на пол, как перезревший плод с дерева.

Будто опасаясь такого исхода, Кривошеев ухватил её обеими руками и сильно сжал. Подержал несколько секунд, затем принялся усиленно растирать виски, массировать шею. Обойдя вокруг стола, подошёл к окну, распахнул форточку и стал смотреть через заплаканное стекло.

Было раннее утро 15 октября 1937 года. Накануне вечером пошёл первый снег. Он падал всю ночь, мокрый, тяжёлый, успев к утру забелить грязную землю и развесить повсюду белые шапки.

«Завтра же растает и понаделает слякоти вокруг, – подумалось ему невесело. – Народ тут же натащит в контору грязищи с обувью, в коридорах сделается, как в свинарнике. Придётся мыть полы ежедневно, а то и два раза на день. Не дай бог нагрянет областное начальство. Оно, как известно, любит чистоту и порядок. Придётся в очередной раз уговаривать сварливую уборщицу, чтобы та поработала за пределами рабочего дня».

… Начальником районного отдела НКВД в городе Чусовом Кривошеев стал ровно год назад. В тот день была оттепель, погода стояла такой же ненастной и скверной, как сейчас. Шёл мокрый снег, его новенькие хромовые сапоги утопали в жидкой снежной каше. В отличие от сегодняшнего состояния, год назад его настроение было если не радостным, то во всяком случае весьма приподнятым.