Черная стрела

— Ну, это уж нет, Беннет. Только не он, — сказал священник. — Смута никогда не подымается снизу, Беннет; все разумные хроникеры сходятся в этом мнении; возмущение всегда идет сверху вниз; когда Дик, Том и Гарри берутся за свои луки, нужно пристально вглядеться, кому из лордов может быть полезно это движение. Так как сэр Даниэль снова присоединился к партии королевы, то он теперь в немилости у лордов партии Йорка. Оттуда и идет этот удар, Беннет. Я постараюсь узнать, кто подготовил его, но здесь главная причина этого несчастного случая.

— Извините, сэр Оливер, — сказал Беннет, — они здесь так нагрелись, что я давно уже чую пожар. Чуял его и бедный грешник Аппльярд. И, извините, умы всех здесь так скверно настроены против нас, что для бунта не нужно им ни Ланкастера, ни Йорка. Выслушайте мои слова. Вы, служитель церкви, и сэр Даниэль, вечно поворачивающийся, куда дует ветер, вы отняли добро у многих людей и немало их погубили и перевешали. Вас призывали к суду, но уж не знаю каким образом, вы всегда оказывались правы. Вы думаете, что на том и делу конец? Ну, нет, извините, сэр Оливер: человек, у которого отняли добро и которого побили, приходит в ярость и когда-нибудь, когда попутает нечистый, он возьмет свой лук да и всадит вам стрелу на целый ярд.

— Нет, Беннет, ты ошибаешься. Беннет, ты должен был бы радоваться, что есть кому наставлять тебя, — сказал сэр Оливер. — Ты пустой болтун, враль, глотка у тебя больше твоих обоих ушей вместе взятых. Обрати на это внимание, Беннет, обрати.

— Ну, я не буду больше ничего говорить. Как вам угодно, — сказал Беннет.

Священник встал со стула, вынул из висевшего у него на шее ящичка с письменными принадлежностями сургуч, печать и кремень. Он приложил печать сэра Даниэля к буфету и к сундуку, причем Хэтч с недовольством смотрел на это. Потом все несколько боязливо вышли из дома и сели на лошадей.

— Нам пора уже быть в пути, сэр Оливер, — сказал Хэтч, держа стремя для священника, пока тот садился.

— Да, но времена изменились, Беннет, — возразил священник. — Аппльярда уже нет, упокой, Господи, его душу! Я задержу тебя в гарнизоне, Беннет. У меня должен быть верный человек, на которого я мог бы положиться в эти дни. «Стрела во дне летящая», говорится в евангелии; не помню дальше текста, я ленивый священник, я слишком погружен в мирские дела. Ну, едем, мастер Хэтч. Всадники должны уже быть у церкви.

Они поехали вниз по дороге; ветер развевал полы плаща священника. На небе, за ними, подымались тучи, закрывая солнце. Они проехали мимо трех разбросанных домиков деревушки Тонсталль и, доехав до поворота, увидели перед собой церковь. Десять-двенадцать домов скучились впереди нее; сзади кладбище подходило к лугам. У арки кладбищенских ворот собралось около двадцати человек, некоторые из них сидели в седлах, другие стояли около своих лошадей. И вооружение, и лошади их отличались большим разнообразием: у одних были копья, у других алебарды, у третьих мечи. Некоторые сидели на лошадях, еще покрытых грязью от только что проведенной борозды. Все это был всякий сброд этой местности, так как лучшие люди и лошади были уже на войне с сэром Даниэлем.

— Недурно! Да будет благословен крест Холивуда! Сэр Даниэль будет очень доволен, — заметил священник, мысленно пересчитывая отряд.

— Кто готов в путь? Выезжайте все, кто верен нам! — крикнул Беннет.

Какой-то человек пробирался между вязами; услышав этот призыв, он отбросил всякое стеснение и бросился прямо к лесу. Люди, стоявшие у кладбищенских ворот, не замечавшие до сих пор присутствия незнакомца, встрепенулись и рассыпались во все стороны. Сошедшие с лошадей вновь вскочили в седла, остальные бросились преследовать незнакомца, но им приходилось огибать церковь и кладбище и потому ясно было, что добыча ускользнет от них. Хэтч с громким ругательством хотел перескочить через ограду, но лошадь отказалась сделать прыжок, и всадник очутился в пыли на земле. Хотя он сейчас же вскочил на ноги и схватил повод, время все же было упущено, и беглец был слишком далеко, чтобы можно было догнать его.

Дик Шельтон оказался умнее всех. Вместо того, чтобы заняться бесполезным преследованием, он снял со спины арбалет и приготовил стрелу. Когда все остальные отказались от своих намерений, он повернулся к Беннету и спросил, нужно ли стрелять.

— Стреляй! Стреляй! — крикнул священник с кровожадной яростью.

— Стреляйте в него, мастер Дик, — сказал Беннет. — Попадите в него так, чтобы он упал, словно созревшее яблоко.

Беглецу оставалось сделать только несколько прыжков, чтобы очутиться в безопасности, но на окраине луг круто подымался к холму, и потому ему приходилось бежать медленнее. Целиться было нелегко, из-за сумрака и порывистых движений беглеца. Дик прицелился и почувствовал нечто вроде сожаления; он почти желал не попасть в цель. Стрела полетела.