Черная стрела

— Я вам сейчас покажу, — ответил Дик. — У вас здесь кольцо, которое вы сняли с моего пальца?.. Прекрасно! Теперь вытяните руку и держите кольцо кончиками пальцев прямо перед собой, чтобы на него падал свет от углей. Вот так! Сейчас вы узнаете слова заклинания!

Быстро оглянувшись, Дик увидел, что между ним и дверью нет ни души. Он мысленно прочел молитву. Потом, протянув руку, он схватил кольцо, затем поднял стол и опрокинул его прямо на матроса Тома. Бедняк, крича, барахтался под обломками. И прежде чем Арблестер сообразил, что случилось что-то неладное, а Пиррет собрался с мыслями, Дик подскочил к двери и исчез в лунной ночи.

Луна сияла ярко, снег блестел, и в гавани было светло, как днем. И молодой Шелтон, бежавший, подоткнув рясу, прыгая через обломки, выброшенные морем, был виден издалека.

Том и Пиррет помчались за ним, громко крича. На их крики из каждого питейного заведения выскакивали моряки и тоже бежали вдогонку за Шелтоном. Скоро Дика преследовала целая орава матросов. Но даже в XV столетии моряки плохо бегали; кроме того, Дик с самого начала сильно опередил всех, и расстояние между ним и его преследователями все увеличивалось. Наконец он вбежал в какой-то узкий переулочек, остановился и, смеясь, обернулся.

За ним гнались все моряки города Шорби; как чернильные кляксы, темнели они на белом снегу. Каждый кричал, вопил; каждый махал руками; то один падал в снег, то другой; на упавшего сразу падали все, кто бежал за ним.

Эти дикие вопли, долетавшие чуть ли не до самой луны, и смешили беглеца и пугали. Впрочем, боялся Дик вовсе не этих моряков, так как был уверен, что ни один моряк его не догонит. Дик боялся поднятого моряками шума, который мог разбудить весь Шорби и привлечь на улицу воинов, а это действительно было опасно. Заметив темную дверь в углу, он спрятался за нею. Его неуклюжие преследователи, раскрасневшиеся от быстрого бега, вывалявшиеся в снегу, крича и размахивая руками, пронеслись мимо.

Однако прошло еще немало времени, прежде чем это великое нашествие гавани на город окончилось и водворилась тишина.

Еще долго по улицам города раздавались крики заблудившихся моряков. Они поминутно затевали ссоры то между собой, то с часовыми; мелькали ножи, сыпались удары, и немало трупов осталось на снегу.

Когда спустя час последний моряк, ворча, вернулся в гавань, в свою излюбленную таверну, он, конечно, не мог бы сказать, за кем он гнался. На следующее утро возникло немало различных легенд, и скоро весь город Шорби поверил, что ночью его улицы посетил дьявол.

Однако возвращение последнего моряка еще не освободило юного Шелтона из его холодного заточения за дверью.

Еще долго по улицам бродили отряды; их разослали разные знатные лорды, разбуженные и напуганные криками моряков.

Ночь уже подходила к концу, когда Дик отважился покинуть свое убежище и пришел, здравый и невредимый, но замерзший, покрытый синяками, к дверям «Козла и волынки». По требованию закона в харчевне не было ни одного огня; но Дик ощупью пробрался в угол холодной комнаты для гостей, нашел конец одеяла, укутал им свои плечи и, прижавшись к какому-то спящему человеку, скоро забылся крепким сном.

ЧАСТЬ V ГОРБУН

Глава I ЗОВ ТРУБЫ

Дик встал на следующее утро еще до рассвета, снова надел свое прежнее платье, снова вооружился, как подобает дворянину, и отправился в лесное убежище Лоулесса. Там, как, вероятно, помнит читатель, он оставил бумаги лорда Фоксгэма; чтобы взять их и успеть на свидание с юным герцогом Глостером, нужно было выйти раньше и идти как можно скорее.

Мороз усиливался; от сухого, безветренного воздуха захватывало дыхание. Луна зашла, но звезды еще сияли, и снег блестел ясно и весело. Дик уже почти пересек все поле, лежавшее между Шорби и лесом, подошел к маленькому холму и находился в какой-нибудь сотне ярдов от креста святой Невесты, как вдруг тишину утра прорезал звук трубы. Никогда еще не слыхал он такого ясного и пронзительного звука. Труба пропела и смолкла, опять пропела, потом послышался лязг оружия.

Молодой Шелтон прислушался, вытащил меч и помчался вверх по холму.

Он увидел крест; на дороге перед крестом происходила яростная схватка. Нападающих было человек семь или восемь, а защищался только один; но он защищался так проворно и ловко, так отчаянно кидался на своих противников, так искусно держался на льду, что, прежде чем Дик подоспел, он уже убил одного и ранил другого, а остальные нападавшие отступили.

Было просто чудом, что он еще держался. Малейшая случайность —- поскользнись он, промахнись рука, — стоила бы ему жизни.

— Держитесь, сэр! Иду вам на помощь! — воскликнул Ричард и с криком: — Да здравствует «Черная стрела»! Да здравствует «Черная стрела»! — бросился с тылу на нападающих, забыв, что он один и что возглас этот сейчас неуместен.