Черная стрела (сборник)

Факел достиг, однако, своей цели. Искусные стрелки успели разглядеть иву и Дика, спрятавшегося между ее ветвями. И хотя юноша сейчас же спрыгнул и побежал изо всех сил вверх по берегу, однако ему не удалось избежать выстрелов: одна стрела попала ему в плечо, другая задела голову.

Боль от ран словно придала ему крылья – он выбрался на ровное место и быстро побежал, не думая о направлении.

Стрелы еще продолжали преследовать его некоторое время, но вскоре это прекратилось. Когда он наконец остановился и обернулся назад, то был уже далеко от Моот-хауса, хотя еще видел, как факелы двигались взад и вперед вдоль зубцов башни.

Он прислонился к дереву, мокрый от воды и истекающий кровью, разбитый, раненый, одинокий. Но все же он спас себе жизнь, и, хотя Джоанна осталась во власти сэра Дэниела, он не упрекал себя за случайность, которую был не в силах предотвратить, и не ожидал каких-либо роковых последствий для девушки. Сэр Дэниел жесток, но вряд ли он будет жесток с молодой благородной девицей, у которой есть другие покровители, могущие легко призвать его к ответу. Вероятнее всего, он постарается поскорее выдать ее за кого-нибудь из своих друзей.

«Ну, – думал Дик, – до тех пор я еще успею найти средство укротить этого изменника. Клянусь мессой, я считаю себя теперь освобожденным от всякой благодарности или обязанности, а в военное время всем открывается удобный случай изменить свое положение».

Но пока положение его было очень печальным и затруднительным.

Некоторое время он продолжал еще пробираться сквозь чащу леса. Но боль от ран, темнота ночи, тревога и смятение мыслей мешали ему отыскивать направление и продолжать пробиваться сквозь густые заросли. Наконец он был вынужден сесть и прислониться к дереву.

Когда он очнулся от состояния между сном и обмороком, серый рассвет уже начал сменять ночную тьму. Легкий прохладный ветерок шелестел листвой деревьев. Дик еще не вполне проснулся, когда, пристально смотря перед собой, заметил какой-то темный предмет, раскачивавшийся на ветвях дерева ярдах в ста от того, под которым он сидел. Становилось светлее, Дик пришел в себя и был в состоянии рассмотреть этот предмет. То был человек, висевший на суку большого дуба. Голова его была опущена на грудь; при каждом более сильном порыве ветра тело его раскачивалось, а руки и ноги вертелись, словно какая-то странная игрушка.

Дик с трудом поднялся на ноги. Шатаясь и придерживаясь за стволы деревьев, он подошел ближе к ужасному предмету.

Сук был на высоте приблизительно двадцати футов от земли, и бедный малый был поднят палачами так высоко, что Дик не мог достать рукой даже до его сапог, а так как лицо повешенного было закрыто капюшоном, то невозможно было узнать, кто он.

Дик оглянулся направо и налево. Наконец он заметил, что другой конец веревки привязан к стволу небольшого куста боярышника, росшего под могучей сенью дуба и обильно покрытого цветами. Кинжалом – единственным оставшимся у него оружием – молодой Шелтон перерезал веревку, и труп с глухим шумом упал на землю.

Дик приподнял капюшон: то был Трогмортон, посланник сэра Дэниела. Он недалеко ушел со своим поручением. Из-за пазухи его куртки торчала какая-то бумага, очевидно, ускользнувшая от внимания членов общества «Черной стрелы». Дик вытащил ее и увидел письмо сэра Дэниела к лорду Уэнслейделу.

«Ну, – подумал он, – если опять будет какая-нибудь перемена, этим я смогу пристыдить сэра Дэниела и, может быть, привести его на плаху».

Он положил бумагу себе за пазуху, прочел молитву над мертвецом и снова побрел по лесу.

Усталость и слабость все увеличивались, в ушах у него звенело, он спотыкался, терял временами сознание – так сильно он ослабел от потери крови. Без сомнения, он много раз сбивался с пути, но наконец вышел на большую дорогу не очень далеко от деревушки Тонсталл.

Чей-то грубый голос крикнул, чтобы он остановился.

– Остановиться? – повторил Дик. – Клянусь мессой, я скорее могу упасть.

И в подтверждение своих слов он упал на дорогу во весь рост.

Из чащи вышли двое людей, оба в зеленых куртках, с длинными луками, колчанами и короткими мечами.

– Лоулесс, – сказал младший из них, – да ведь это молодой Шелтон.

– Вот радость-то для Джона Мстителя! – ответил его товарищ. – А ведь он побывал в бою. Тут на голове у него рана, которая стоила ему немало унций крови.

– А здесь, – прибавил Гриншив, – в плече, у него дыра. Должно быть, здорово ему попало. Кто бы мог это сделать, как ты думаешь? Если кто-нибудь из наших, то пусть принимается за молитвы – Эллис предложит ему длинную исповедь и короткую веревку.

– Подними щенка, – сказал Лоулесс, – клади его мне на спину.

Когда Дик был поднят ему на плечи, он, обвив себе шею руками мальчика, крепко захватил их и прибавил:

– Оставайся на посту, брат Гриншив. Я пойду с ним один.

Гриншив вернулся в засаду у дороги, а Лоулесс стал медленно спускаться с холма, неся на плечах Дика, по-прежнему находившегося в глубоком обмороке.