Чёрная Тень

Мы с Рози и Фериус вежливо стояли поодаль, чтобы отец с дочерью побыли наедине и разделили свое горе. К сожалению, всеобщее внимание привлек скрип железной решетки у нас над головой.

— Эй, кто-нибудь, откройте эту проклятую штуковину, пока я тут не умер от клаустрофобии, а? — сердито проверещал Рейчис.

— А это еще кто? — спросил отец Сенейры, глядя на глаза-бусинки, уставившиеся на него через решетку.

— Это Рейчис, — отвечала она. — Келлен — его…

Только не говори «хозяин». Не говори «хозяин». О предки, не дайте ей сказать «хозяин»!

— Друг, — неловко закончила она.

Рейчис фыркнул.

— Как же, как же, буду я дружить с голокожим.

Явно устав ждать, пока его освободят, он умудрился просунуть лапу через отверстие в решетке и дергал задвижку до тех пор, пока она не открылась. Рейчис выпрыгнул наружу, растопырил лапы, поймал поток воздуха и грациозно опустился на пол. Он быстро обнюхал отца Сенейры, посмотрел на него и объявил:

— Плакса.

Рейчис не особо силен в сантиментах.

— Это мой отец Берен Трайн, ректор Академии, — объяснила Сенейра, а потом представила ему всех нас. Она едва успела открыть рот, как Берен подбежал к Рози и заключил ее в медвежьи объятия, едва не оторвав от земли.

— У вас получилось! Я… я уже перестал надеяться, но я должен был знать, что если кто и может найти мою дочь, то это аргоси.

У Рози был очень растерянный вид при подобном излиянии благодарности, потому что краем глаза она заметила искру злости на лице Сенейры.

— Найти меня? Отец, ты нанял Рози, чтобы она меня искала?

Берен с удивленным видом повернулся к аргоси.

— Рози? Я думал, что вас зовут идущая по пути Шипов и Роз.

— Не в этом дело, — сказала Сенейра, злобно глядя на женщину, которая, как она полагала, совершенно случайно наткнулась на нее в приграничье. — Ты солгала мне, Рози. Ты сказала…

— Я не солгала, дитя. Ты просто кое-что предположила, и я не стала мешать тебе делать свои…

— Не пытайся выкрутиться! А как же путь Воды и слово — не использовать людей в своих интересах?

— Я бы не сказала, что спасти тебе жизнь значило использовать тебя в своих интересах.

Фериус толкнула меня локтем и сказала:

— Теперь ты знаешь, почему аргоси обычно путешествуют в одиночку.

Тихий голос с кровати приковал всеобщее внимание.

— Сенни?

Сенейра бросилась к постели, чтобы взглянуть на младшего брата. Светильник выхватил из темноты ее лицо, на котором читались боль и страх. Она наклонилась и обняла его, едва не подняв с кровати, и когда она снова уложила мальчика, ее рубашка была мокрой от пота.

Мы подошли к ним. Тайн был совсем не похож на веселого, озорного парнишку с портрета в медальоне Сенейры. Он был очень бледный, почти серого цвета, и только вокруг правого глаза вихрились черные линии. Он непрерывно дрожал. Из одежды на нем были только полотняные трусы. На какое-то мгновение мне показалось, что ему холодно, но потом я увидел, как покраснела его кожа и как с него льется пот. Рейчис подпрыгнул и устроился в изголовье кровати.

— Да он весь горит, Келлен.

Мальчик потянулся погладить Рейчиса, но не успели его пальцы даже коснуться шкуры белкокота, как веки его дрогнули и закрылись, а рука бессильно упала на грудь.

— Как это произошло? — спросила Сенейра у отца.

— Как и с тобой, солнышко, — сказал он, мягко подняв руку сына и положив ее поудобнее на простыню. — Однажды утром он проснулся с сильным жаром. Когда я поднялся к нему, то увидел линии вокруг его глаза. Я пытался сбить жар, но ему становилось только хуже, день за днем, пока несколько ночей назад он не начал кричать. Я пытался сбить температуру, но ничего не помогало, — он посмотрел на сына с выражением изможденного страха на лице. — Приступы такие тяжелые… и они повторяются снова и снова.

— Я не понимаю, — сказала Сенейра. — У меня тоже была лихорадка, но она через день прошла, а… приступы начались только несколько недель спустя.

Внезапная судорога сотрясла тело мальчика, его спина выгнулась, словно что-то зацепило его за живот и внезапно дернуло вверх. Его глаза открылись неестественно широко, и извивающиеся черные щупальца заполнили белки. Сенейра вскрикнула и попыталась удержать его на постели, пока он содрогался и бился на кровати. Когда одна рука запуталась у нее в волосах, он сомкнул кулак и стал рвать на сестре волосы. Я подбежал и схватил запястье Тайна, стараясь удержать парнишку.

— Отпусти, — сказала Сенейра. По щекам у нее текли слезы. — Ты делаешь ему больно.

— Нет, — настаивал я, но тут же увидел, что кожа на его запястье красная и потрескавшаяся.

Фериус схватила край простыни и обернула ею ладонь, потом взяла Тайна за предплечье и держала его, не касаясь его кожи рукой. Я отпустил мальчика и отошел в сторону. Секунду спустя он рухнул на постель, пот полился со лба, а жилка на шее начала пульсировать слишком часто.

— Сенни? — спросил он через мгновение. — Это ты?

Он словно бы не помнил прошлые несколько минут. Сенейра наклонилась и улыбнулась ему сквозь слезы.

— Это я, маленький. Когда ты встанешь на ноги и уберешься в комнате?

— Мне плохо, Сенни, — сказал он.