Чёрная Тень

— Я немного преувеличил про мнение одноклассников о Сенейре. Она им нравится, но не настолько, чтобы они выпытывали, как дела у моей четвероюродной сестры, которой несколько недель не было на занятиях. Никто даже не спросил, чем она болеет и можно ли ее навестить. А ты целый час следил за мной, а теперь едва не набросился на меня с прутом, подозревая, что я задумал причинить ей боль.

— А ты задумал? Если так, то…

— Я друг, — выпалил я. — Правда, не очень близкий, наверное, но я пытаюсь ей помочь. Это правда.

Ревиан долго смотрел на меня, а потом опустил оружие.

— Ты ее видел? — спросил он. — Ну… как она?

Голос у него был встревоженный и печальный. Нет, не печальный — полный отчаяния. Он знал про Черную Тень Сенейры.

— С ней все хорошо, если не считать… ее болезни, конечно.

Он кивнул.

— Мы говорили перед тем, как она сбежала. Я умолял ее остаться, но она сказала, что должна защитить свою семью. Когда я услышал, что ты притворяешься ее родственником, я подумал… есть люди, которые не любят ни Сенейру, ни ее отца.

— А ты?

Он шагнул вперед, пытаясь, как мне кажется, меня напугать. Получилось у него не очень, потому что его самого колотило. Кстати, приятно, для разнообразия, что хоть кто-то меня боится.

— Она моя невеста, — вдруг выпалил он.

Вдруг стало нечем дышать, словно он ударил меня под дых.

— Ты собираешься жениться на Сенейре?

Он кивнул.

— Все было решено, когда мы еще были детьми. Наши семьи думают, что связать два дома браком будет полезно обеим сторонам, — наверно, он заметил, что я изменился в лице, и добавил. — Я люблю ее, и даже если бы мы не собирались пожениться, все равно не знаю, что сделал бы с тем, кто причинит ей боль.

Почему меня так задели искренность и верность в голосе? Потому что я слышал их и в голосе Сенейры, когда она описывала мне Ревиана? Ну и что? Кто мне Сенейра? Какая-то девушка, которую я встретил в дороге и от которой не видел ничего, кроме раздражения и неприятностей. И потом, я все еще не забыл Нифению, пусть даже теперь она строит свою жизнь без меня.

Пожалуй, мне стоит привыкнуть к одиночеству.

Мне должно было быть на все это наплевать: на Академию, на Семь Песков, на Сенейру… все это не имело ко мне никакого отношения. Что бы ни случилось, когда все кончится, мы с Фериус и Рейчисом покинем город и вернемся к бродячему образу жизни, будем разбивать лагерь на ночь, расставлять ловушки и надеяться, что следующему магу-ищейке, идущему по моему следу, не удастся получить награду за мою голову. Путь аргоси — это путь Ветра, с грустью подумал я.

— А… линии вокруг ее глаза все еще… беспокоят ее? — спросил Ревиан, придя в отчаяние, осознав, что мне может быть кое-что известно. — Пожалуйста… я уже несколько недель ее не видел.

— Если тебе так нужно знать, почему бы тебе не…

Я умолк. Я хотел спросить, почему бы ему не навестить ее, вместо того чтобы гоняться за мной по коридорам Академии. А потом части головоломки сложились: его не было в зале для занятий, он не пошел к ней домой, а главное, капюшон скрывал его лицо почти целиком.

— Откинь капюшон, Ревиан.

Он покачал головой.

— Давай, — сказал я. — Я уже знал, что увижу.

Он медленно поднял дрожащие руки и откинул капюшон.

Ревиан был действительно так красив, как его описывала Сенейра — золотые волосы, идеальная кожа, точеные черты лица. Он действительно словно сошел с картины. Ну, не считая извивающихся черных линий вокруг его правого глаза.

— Пожалуйста, — умоляюще сказал Ревиан. Его голос все еще звучал искренне, но уже не так благородно, когда его вопрос приобрел двойное дно. — Скажи мне, что с ней все хорошо.

29 ДОМАШНИЙ МАГ

Ревиан пошел со мной к дому Сенейры и по дороге рассказал свою историю.

— Это началось несколько дней назад, — сказал он, снова надевая капюшон, чтобы скрыть лицо. — Я проснулся весь в поту с обжигающей болью в правом глазу. Когда я выбрался из кровати и пошел в ванную умыться, то увидел черные линии.

— У тебя бывают видения? — спросил я. — Ну, в смысле во время приступов.

Он покачал головой.

— Обычно просто болит. Иногда я слышу… голоса.

Значит, все как у Сенейры, а не как у меня.

— Ты из джен-теп, — заметил Ревиан. — Я изучал ваш народ и культуру. Мой отец хочет, чтобы я стал дипломатом, который наведет мосты между Дароменской империей и кланом джен-теп.

Да уж, удачи тебе.

А потом он действительно меня поразил.

— Ты ведь меткий маг, да?

В этом вопросе звучало какое-то странное отчаяние. Я не знал, что ответить, и в конце концов сказал правду.

— Наверно. Сам еще до конца не понял.

— Ты поэтому здесь? Чтобы вылечить Сенейру? — он коснулся линий вокруг своего глаза. — Ты можешь вылечить меня?

— Что? Конечно, нет. Я не могу вылечить даже… — я притормозил, вспомнив, что мои собственные линии замазаны. — Я не могу вылечить даже простуду, — выкрутился я.

Ревиан словно бы и не заметил.

— Мои родители попытались нанять человека — меткого мага, как ты, они считали, что он сможет мне помочь, но он сказал, что вначале надо найти того, кто наслал это проклятие.