Черная трава

В то время я довольно много размышлял о любви, откуда она вдруг берется, и как это получается, что ты внимания не обращал на человека и вдруг начинаешь замечать, что он не такой, как другие, а совсем особенный и хороший. Ну, и попутно я стал думать, откуда начинается и как разрастается ненависть.

Считается, что мальчики о таких вопросах совершенно не думают. И очень хорошо, пускай считается и дальше, нам так гораздо спокойнее, ничего нет противнее, когда мешаются в твои личные дела.

Так вот, у нас как-то завелась легкая неприязнь с одной кучкой мальчишек и парней из дальнего квартала. Известно, как это начинается: кто-то идиотски сострил, кто-то хихикнул, на другой день кто-то это все припомнил и добавил, и скоро начинаешь замечать, что парни, которые совсем недавно казались тебе ничего себе, оказывается, очень противные.

Началось, кажется с Тузика, они, конечно, завидовали, что у нас такой песик, который почти у всех на глазах задавил змея. Он был общей собакой, но спать ходил к Леньке, и это было справедливо - ведь он его спас от гадюки!

Не знаю, может быть, мы немножко хвастались Тузиком? Может быть! А парни эти, наши будущие злодеи, хвастались какой-то кавказской овчаркой, которую якобы зовут Мамед и которой у них, конечно, и на свете нет, но которая якобы умеет давить волков. Мы, конечно, хохотали и приглашали, чтоб они приводили собаку к нам в гости, а волков мы им достанем!

Потом все это стало понемногу всем надоедать, и однажды мы большой общей компанией, даже с многими девочками, отправились на экскурсию в старинную усадьбу-музей. Там разбрелись, осматривая статуи, и антресоли для музыкантов, портреты, и конюшни, и старинный парк с густыми аллеями.

И тут они нам устроили подлость такую, что даже подробно вспоминать противно. У одного из ихних парней отец был водитель грузовика, и, как потом оказалось, он обещал заехать в усадьбу-музей и отвезти всех экскурсантов домой.

Ихняя компания это все знала с самого утра, они пересмеивались, обменивались намеками, но ничего нам не сказали, и когда мы вернулись из парка к сборному пункту, то успели только увидеть, как они уже отъезжают, забравшись в кузов.

Мы еще не понимали, что это подлость, думали, какое-нибудь недоразумение, и бежали за машиной, махали руками и кричали, а они делали вид, что не слышат, но, отъехав подальше, стали нам махать ручками и приплясывать.

Мы были усталые, идти было еще очень далеко, и, конечно, здорово бесились и, топая к дому по обочине шоссе, задумывали, как бы им отомстить.

Леня предложил, что он в следующий раз попросит своего папу-полковника, у которого в распоряжении энное количество машин, прислать за нами крытую военную машину, и мы выберем день, когда пойдет дождь, и прокатим мимо наших врагов и еще обрызгаем их грязью.

- У тебя же папа генерал, - сказал я Леньке. - Что это он вдруг в полковники попал?

- Я говорил, что он генерал? - изумился Леня. - Он полковник. Неужели не понятно? Он в звании полковника, но должность занимает генеральскую. Вы что, не слыхали, что так бывает очень даже часто?

Мы слыхали, и мы очень устали, и плелись очень долго до дому, и дождик пошел ради нас, а для мести нашим злодеям ничего не могли придумать и только в конце пути Ленька предложил сделать так:

- Мы промчимся мимо них, но в ту минуту, когда они решат, что мы такие же подлецы, как они, мы вдруг остановим машину и скажем: садитесь, пожалуйста, ребята, неужели вы думаете, что мы способны проехать мимо и бросить вас тут одних?

Стали спорить, какая месть лучше, но тут дождик еще припустил, и мы, мокрые, шлепая, скользя по грязи, кое-как добрались до дому, так ничего и не решив.

Но с этого дня мы стали подумывать, какую бы им сделать пакость. И, как оказалось, их мысли работали, как говорится, в том же направлении.

Песочного цвета, громадная, лохматая кавказская овчарка, которая имела диплом, что ее отец загрыз восемь волков! Свирепая, с широченной грудью и обкусанными ушами собачища, оказалось, существует на самом деле!

Мало того, Дранке кто-то давал ее водить гулять на сыромятном ремне. По одному ремню было видно, на что способна эта зверюга, если начнет рваться!

Наши злодеи почти каждый день стали прохаживаться с этим диким чертом вдоль оврага на нашей стороне, и Дранка двумя руками с натугой еле удерживал его, когда тот тащил его за собой.

Общественность, в особенности у кого были дети, в пашем доме возмутилась, были приняты меры, и этого Мамеда строго-настрого было запрещено даже близко подводить к нашей территории, так что Дранка теперь только издалека кричал со своими мальчишками всякие глупости вроде:

- Скорей давайте сюда вашего Тузика, тут змея! - Или звали: - Тузик, Тузик!.. Тузик!.. Иди сюда!

Мамед вставал на задние лапы, рвался, и мы, конечно, понимали, что нашему маленькому Тузику вмиг придет конец, если этот черт до него дорвется.