Черная тропа

— Более пяти грамм на тонну, это отличный результат. И два-три процента меди. Но я написал фальшивый отчет, в котором говорилось, что мы ничего не обнаружили и что теперь наличие пригодных для добычи количеств в данном районе практически исключено. И я позаботился о том, чтобы человек, через которого шла утечка информации, увидел этот отчет. Час спустя «Квебек Инвест» продал свои акции.

— Что произошло с тем сотрудником?

— Я побеседовал с ним… после того разговора он положил мне на стол заявление об увольнении, и на этом инцидент был исчерпан.

Несколько мгновений Бьёрнфут сидел молча, размышляя.

— Вы разговаривали об этом с кем-нибудь в «Каллис Майнинг»? Об утечке? О дезинформации?

Исраэльссон заколебался.

— Журналист Эрьян Бюлунд убит, Инна Ваттранг тоже, — проговорил Альф. — Мы не исключаем, что эти события напрямую взаимосвязаны. Чем быстрее выяснится правда, тем больше у нас шансов задержать того, кто это сделал.

Бьёрнфут откинулся на стуле в ожидании ответа. Человек, сидящий перед ним, явно не утратил совесть. Его было даже немного жаль.

— Эту идею мы родили вместе с Дидди Ваттрангом, — проговорил наконец Исраэльссон. Он бросил на них умоляющий взгляд. — В его устах все это звучало так убедительно. Он назвал «Квебек Инвест Инк.» обманщиками. И еще он сказал по поводу иностранных инвесторов то, что я сам много раз думал: что они на самом деле не заинтересованы в разработке шахт в нашем регионе. Им нужны только быстрые деньги. Они продают и покупают разрешения и лицензии, но они не предприниматели. Даже когда находят количества, достаточные для разработки, ничего не происходит. Права переходят от одного к другому, но никто не хочет создавать новое предприятие. Либо не хватает денег — ведь создание шахты стоит как минимум четверть миллиарда, либо еще чего-нибудь. И все эти иностранные инвесторы совсем не знают наш регион. Какое им дело до людей, до рабочих мест?

Исраэльссон улыбнулся кривоватой улыбкой.

— И ведь правда то, что он сказал, — сам Маури Каллис родом из этих мест. И у него есть и воля, и деньги, и предпринимательская жилка. Если «Квебек Инвест Инк.» отпадет, шансы на то, что действительно будет построена новая шахта, возрастают в сотни раз. Естественно, я потом много об этом думал. Каждый божий день. И тогда мне казалось, что с моральной точки зрения мы поступили совершенно правильно. «Квебек Инвест» — настоящие проходимцы. Украсть у вора. Обмануть обманщика. Они получили, чего заслуживали. И они не смогут разоблачить нас, потому что тогда им придется разоблачить самих себя.

Исраэльссон умолк. Ребекка и Альф видели, как до него постепенно доходит смысл произошедшего, принимает все более четкие очертания у него в голове. Потеря работы. Уголовное дело. Людские пересуды.

— Когда мне предложили пост в правлении, — проговорил он и поспешно смахнул слезу, накатившую на глаза, — это показалось мне лишь подтверждением того, что Маури Каллис намерен здесь развернуться. Я нужен был ему как человек из местных. Но когда я получил деньги… в конверте, не на счет… мне стало не по себе. Я купил машину и каждый день, садясь в нее… — Он не закончил и лишь горестно покачал головой.

«Этот человек наделен совестью», — снова подумал Альф.

— Да, вот так бывает на свете, — сказал он, когда они с Ребеккой покинули дом Исраэльссона.

— Надо немедленно позвонить Свену-Эрику и Анне-Марии, — сказала Ребекка. — Пускай допросят Дидди Ваттранга по обвинению в совершении грубого мошенничества.

— Анна-Мария звонила мне некоторое время назад. Ваттранг в Канаде. Но я ей все равно позвоню. Раз мы получили данные о продаже акций, канадская полиция может помочь и задержать его.

— А что ты собираешься теперь делать? — спросила Ребекка. — Хочешь поехать со мной в Курраваару? Я пообещала купить кое-что для моего соседа Сиввинга. А он угостит кофе и будет очень рад, если ты тоже приедешь.

Сиввинг очень обрадовался гостям. Он любил общаться с новыми людьми. Они с прокурором вскоре выяснили, что родственниками не являются, но имеют массу общих знакомых.

— Надо же, как у тебя тут уютно, — сказал Альф, оглядывая котельную.

Белла лежала на своей подстилке и с грустью следила, как остальные, сидя за маленьким столиком, уписывают полярные лепешки с маслом и сыром.

— Да уж, здесь внизу живется легко, — философски произнес Сиввинг и обмакнул свой бутерброд в кофе. — Что человеку нужно? Кровать да стол. Телевизор у меня здесь тоже есть, хотя смотреть по нему особо нечего. И одежда — у меня всего по два. Ничего больше! Есть те, кто обходится еще меньшим количеством, но я не хочу сидеть дома только потому, что все постирано и надеть нечего. Ну, носков, положим, у меня пять пар и трусов тоже.

Ребекка рассмеялась.

— Некоторые даже лишние, — сказала она, кинув многозначительный взгляд на дырявые носки и изношенные трусы, висящие на веревке.